Галина Романова - Любитель сладких девочек

— Идиотка! — взвизгнул он совсем не по-мужски. — Что ты себе позволяешь? Я тебя сейчас на цепь посажу, поняла? Или милицию вызову, чтобы упрятали тебя туда, куда Макар телят не гонял! Чего ты взбесилась-то?!

Упоминание о милиции немного поубавило ее гнев, и Маша почти спокойно проговорила:

— Только что вот в этих самых дверях стоял Панкратов.

Гарик проследил за ее рукой и недоверчиво хмыкнул: , — Где же он сейчас, если он только что здесь стоял?

— И вызвал его сюда ты! — пропустив его вопрос мимо ушей, продолжала Маша. — И начал раздевать меня на его глазах…

— С целью? — Было похоже, что ее слова лишь забавляют его, во всяком случае ни испуганным, ни взволнованным он не выглядел.

— С целью в очередной раз выставить меня… не знаю кем.

— Шлюхой? — попробовал подсказать Гарик и вдруг расхохотался. — Господи, Машка, ты совсем с катушек спрыгнула! На фиг мне тебя выставлять перед кем-то, тем более перед Панкратовым? Я просто хочу тебя! Неужели так трудно понять? Я.., хочу.., тебя.., потому что ты.., обалденно соблазнительная баба! И никакого Панкратова здесь не было и быть не могло! Все двери заперты, я при тебе их запер. С чего ты вообще все это выдумала?

— Вот! — Маша протянула ему мобильник. — Последний, кому ты звонил, был именно он.

— Ну и что? Я ему на день по пять раз звоню.

И в ресторане когда обедал, звонил ему. Он, кстати, весь лоб расшиб, тебя разыскивая.

— Разыскал, — с непонятной горечью выдохнула она и, подобрав полы халата, ринулась на второй этаж.

Гарик за ней не побежал. Когда она запиралась в одной из его спален, ей было слышен грохот металлической посуды, которую он развешивал по стенам. Решил, значит, устранить следы погрома, сотворенного собственной башкой. Ну-ну…

Маша заперлась на два оборота и тут же обессиленно сползла по двери.

Панкратов… Он ее искал… Зачем? Что ему было от нее нужно? Если Гарик ему ничего не сказал о том, что она в его доме, тогда как он узнал? Эти двое, которые выполняли странные пируэты прошлой ночью под ее окном… Не был ли один из них посланцем Владимира? Вполне возможно. Он выследил ее и, очевидно, продолжал следить и сегодня.

Он видел, как она села в машину к Гарику и затем вошла в его дом. Если это так, то скандал, устроенный соседями во дворе, имеет вполне обоснованное объяснение. Да, так оно и есть: он вел ее весь сегодняшний день, и, разумеется, обо всем докладывал Панкратову. И Гарик, вполне возможно, здесь ни при чем. Только вот как Панкратов вошел сквозь запертые двери?..

— Сволочь! — Панкратов на полном ходу въехал во двор собственного дома, едва не врезавшись в старый клен у крыльца. — Ненавижу!

Кого из них двоих больше, он затруднился бы ответить.

С тех пор, как поутру Владимир выехал из дома, намотался безрезультатно по городу и оказался затем в жилище своего партнера, прошло всего каких-то четыре-пять часов, но ощущение было таким, словно он не спал трое суток кряду. Сказалось ли тут нервное напряжение, пока он искал ее, или потрясение от увиденного на кухне Гарика, но, переступив порог своего дома, Володя едва не упал в прихожей. Зачем он туда поехал?! Зачем?! Решил с Гариком поделиться своей болью, а вышло-то все как…

Больно ему уже не было. Было пусто и холодно.

А еще тошно от того, какой соблазнительной распутницей выглядела Машка в чужих руках. Его словно вспышкой молнии по глазам ударило, когда он увидел, как ее грудь тискают ладони Гарика. Первым порывом было вытащить пистолет из-под водительского сиденья и разрядить в них всю обойму.

Что его в тот момент остановило, Володя и сам не знал. Просто постоял молча. Дождался, пока она его заметит, и ушел через заднюю дверь так же, как и вошел. Странно вообще, что она была в тот момент открыта. Зная щепетильность Гарика в таких вопросах, Панкратов непременно бы удивился, если бы не обстоятельства. А они — эти самые обстоятельства — млели в чужих объятиях и нисколько не ломали голову над тем, что происходит вокруг.

— Самка чертова! — Володя прошел в кухню, распахнул огромный, будто шкаф, холодильник и, выудив оттуда пиво, жадно припал к банке.

Ему не нужно было этого делать: треклятый камень в почке сегодняшней ночью тут же напомнил о себе. Спустя столько-то времени! Он уже и подзабывать о нем стал, когда в полночь его настиг этот предательский приступ. Нет, пора, давно пора заниматься этим всерьез… Но когда же здесь здоровьем заниматься, если твоя собственная безопасность под вопросом. Под большим, причем, вопросом.