Галина Романова - Любитель сладких девочек

Гарик исподлобья смотрел на нее долгих пять минут, потом тяжело вздохнул, отодвинулся и, взъерошив темные волосы, выдохнул:

— Извини, совсем потерял голову. Ты очень…

Очень соблазнительная… Извини, Маш… Выпьешь еще? Нет? Ну и ладно. Я один выпью.

Он схватил бутылку и, припав прямо к горлышку, опрокинул в себя добрую половину в несколько глотков. Ухватил веточку кинзы с рабочего стола и принялся ее вяло жевать, глядя в невидимую точку у себя под ногами.

— Эй, — осторожно позвала его Маша, — с тобой все в порядке?

— Хм, какое своевремененное внимание, — Гарик невесело усмехнулся. — Вполне в американском стиле… Они там через раз задают друг другу подобный вопрос. Эй, как твои дела? Эй, с тобой все в порядке?.. А самим абсолютно плевать на дела друг друга… Вот и тебе, Машка, ровным счетом наплевать на меня. И вопрос ты задала просто по инерции. Все больше потому, чтобы не молчать. Что со мной может быть в порядке, скажи? Что? Ты меня отвергаешь, попутно опустив дальше некуда. Панкратов почему-то оказывается мерзавцем. Почему — мне еще предстоит узнать, но дела это не меняет. И почему со мной после всего этого должно быть в порядке?

— Извини, если я тебя чем-то обидела… — стала мямлить Маша, все плотнее кутаясь в халат, попутно жалея, что из нижнего белья на ней ничего, кроме трусиков.

— И хватит, черт возьми, извиняться! Напридумывали людишки всякой дребедени под названием этикет! Кому он нужен? Кому от него легче? Если сидят два дипломата друг против друга и упражняются в красноречии, а в мыслях у них мат на мате и матом погоняет. Зачем все это?

— Наверное, затем, чтобы не было хаоса, — предположила Маша. — Чтобы было проще общаться и понимать друг друга, — Проще? — Гарик сатанински расхохотался. — Тебе от этого проще? Тогда ты еще большая дура, чем я о тебе думал! Уж извини! Но что получается? Тебе проще быть обманутой, чем знать правду наверняка? Так?

— Ложь легко можно распознать, — возразила Маша, прислушиваясь к странному нарастающему шуму за окном. — Пусть не сразу, но можно.

— Ага, а пока ты будешь этим заниматься, жизнь пройдет! Что там за черт? — Гарик подлетел к окну и какое-то время изучал территорию двора, но, видимо, ничего не сумел увидеть, потому что вернулся на место и уже более ровным голосом продолжал:

— Тебе сколько времени понадобилось, чтобы во всем разобраться?

— Ты знаешь, не так уж и много. — Шум продолжал нарастать, и теперь уже отчетливо были слышны возмущенные голоса — два мужских и несколько женских. — Гарик, что там за окном?

— Ерунда, кого-то гоняют в очередной раз. Чужих здесь не любят. На охранников разоряться не хотят. Вот и вопят всякий раз, как какой-нибудь бродяжка на чужую территорию забредет. Не отвлекайся! Так что ты узнала о Панкратове такого, чего не знал я?

Собраться с мыслями ей удалось достаточно быстро, хотя и сделалось на какой-то необъяснимый момент неуютно от того, с какой яростью скандалили во дворе соседи Гарика.

— Я знаю человека, который убил жену Панкратова… Я о Катерине, — пояснила она, заметив, как изумленно Гарик вытаращил на нее глаза.

— Так это все знают Механик из автосервиса! — выпалил он, когда она многозначительно примолкла. — Это не новость, дорогая!

— Он был всего лишь исполнителем и выполнял заказ, об этом тоже все знают. Но немногие знают, кто этот самый заказ сделал… Вернее, предполагают, но не знают наверняка.

— А ты знаешь? — Гарик так нервно дернул шеей, что отчетливо стало слышно, как хрустнули у него позвонки. — Никому было неведомо: ни милиции, ни прокуратуре, никому. А ты узнала! И кто же это, милочка? Уж не Володю ли ты имеешь в виду?

— Именно! Именно Володю! — Торжествующе провозгласила Маша и, невзирая на внутренний предостерегающий возглас, вскочила с места и принялась метаться по кухне Гарика. — И я могу это доказать!

— Ну-ну, попытайся, — ухмыльнулся тот, начав мысленно стягивать с нее халат.

— Тот человек, который работал в автомастерской и услугами которого постоянно пользовалась Катерина, он погиб, — выпалила Маша, остановившись на короткий миг и затем снова начав стремительный бег по кругу. — Мне это доподлинно известно, потому что он принял мученическую смерть в моей собственной комнате там, на софе…

— Во как! — Крупные капли пота над его верхней губой заблистали подобно утренней росе. — Уж не от твоей ли руки, дорогая?!

— Нет! Когда я вернулась со смены, он уже был мертв. Его звали Федор, и он…