Зухра Сидикова - Стеклянный ангел

— Нет, — сказал Миша, — неинтересно.

— А зачем же тогда вы приехали?

— Но ведь я вам уже объяснил. И если бы вы помолчали немного, объяснил бы еще раз. Я ищу женщину, которой раньше принадлежал этот дом.

— Дарственная была от неизвестного лица, — растерянно сказала Оля.

— Значит, вы не знаете, от кого получили этот подарок?

— Знаю. Я сходила в сельсовет, и председатель рассказал мне, что этот дом полтора года назад купила молодая женщина. Ее имя — Надежда Ермилова. Но она не жила здесь, приезжала всего несколько раз, да и то ночью. Ее толком и не видел никто. И где она сейчас, председатель не знает. Уведомление о том, что дом передан мне, он тоже получил по почте. Я эту женщину искать не собираюсь, хотя, конечно, можно было бы спасибо сказать. Но мы должны уважать ее желание остаться неизвестной. Я думаю, она не ради благодарности сделала этот подарок.

— А ради чего? — спросил Миша, которого царапнуло это имя: Надежда Ермилова. Оно было чужим. Чужим и опасным. В отличие от другого имени, которое он любил, которое шептал ночами, призывая в свои сны.

— Она знала, что если подарит этот дом мне, он обязательно будет приносить пользу бедным людям, обездоленным детям. Она знала, что благотворительность — дело всей моей жизни, и что именно через меня добрый поступок, который она совершила, принесет свои плоды. Вы тоже могли бы внести посильный вклад. Честно говоря, когда я узнала, что ваша жизнь кардинально изменилась, я обрадовалась. Звонила вам, несколько раз записывалась на прием. Считала, вы не откажитесь помочь нам, раз уж у вас появилась такая возможность. К сожалению, меня к вам не пустили.

— Я сам отдал приказ вас ко мне не пускать.

— Почему? — она искренне удивилась.

— Потому что я не занимаюсь благотворительностью. Считаю это пустой тратой времени и денег.

— Неужели вы говорите серьезно?

— Серьезнее не бывает. И прошу вас впредь не звонить мне, и не искать встреч.

Быстрым шагом он направился к выходу. Все напрасно, думал он. Все напрасно. Она приезжала сюда только для того, чтобы избавиться от дома. Не имеет смысла искать ее здесь. И нужна ли ему эта женщина, Надежда Ермилова? Убийца, преступница? Прочь, прочь из этого дома! Пусть эта Оля остается здесь со всеми своими униженными и оскорбленными. А с него довольно!

— Вот уж никогда бы не подумала, что вы станете таким!

— Каким? — он резко повернулся, не в силах сдержать раздражение. — Каким?

— Таким бирюком. Самым настоящим буржуем.

— Недорезанным, хотите вы сказать?

— Не я это сказала, заметьте, — сказала она насмешливо, и этим окончательно вывела его из себя.

— Вы, наверное, очень гордитесь собой? — спросил он, еле сдерживая нарастающую злость, которая пришла на смену разочарованию, разъедающему его изнутри. Ведь он и предположить не мог, что женщина, освещенная зыбким магическим пламенем свечи, горевшей на столе в одиноко стоявшем у темного леса доме с незапертой дверью, окажется не ожидающей его Жанной, а этой наивной девчонкой, так нелепо и смешно рассуждающей о любви к ближним.

— Горжусь собой? Что вы хотите этим сказать?

— А то и хочу сказать, что вы носитесь со своей благотворительностью как с писаной торбой. Вот, мол, люди добрые, посмотрите, какая я хорошая и великодушная. Помогаю обездоленным, не жалею себя, отдаю последнее. А нужна ли этим обездоленным ваша помощь? Может, это у них доля такая — быть обездоленными? Может, они на свет божий родились, чтобы понять, осознать что-то важное? А вы своим глажением по головке им жизненные карты путаете, мешаете замыслу, в который вас не просили соваться! Думаете, мне денег жалко? Не жалко! Просто каждый получает в жизни то, что заслужил. Они привыкают к тому, что им все вокруг должны, и уже без стеснения ходят, просят. Создают свои попрошайнические фонды!

— Вот вы как заговорили! — она подошла к нему очень близко, зло прищурила глаза, говорила торопливо и громко, почти кричала. — Быстро усвоили! Ведь это типично буржуйские отговорки, чтобы не думать о тех, кто живет хуже, кто живет совсем плохо. Чтобы без зазрения совести воровать у других воздух, жрать икру, пока другие голодают!

— Причем тут икра? — поморщился Миша. — Что за ерунду вы несете?

— При том, — воскликнула Ольга, — при том! У меня одна подопечная живет только на детское пособие, все деньги уходят на съемную квартиру. Недавно пришла ко мне и в обморок упала, от того, что не ела три дня! Вы и вам подобные в ресторане за один только вечер прожираете столько денег, сколько ей хватило бы на месяц! Как вы можете быть таким равнодушным? Ведь вам ничего не стоит помочь хотя бы одной, двум семьям!