Галина Романова - Огненный шар

– Зачем? – Он зафиксировал калитку ногой, будто бетоном залил.

– Поговорить! Мне просто нужно с тобой поговорить, Володя! Это вопрос жизни и смерти, поверь!!!

То ли у нее лицо в этот момент было очень несчастным, то ли он просто очумел от затянувшегося одиночества и вынужденного безделья, но Володя неожиданно смягчился и проговорил:

– Если привезла на хвосте корреспондентов, скормлю собакам.

– Нет никого! Я одна! – Карина повела вокруг себя рукой, глянула умоляюще. – Пожалуйста, впусти! Я замерзла…

– Греть не буду, и не проси, – хохотнул он утробно, приоткрыл калитку чуть шире, сграбастал ее за шиворот майки и втащил внутрь. – Шагай к дому, голоногая…

Он провел ее к своему флигелю. Распахнул деревянную дверь.

– Входи, – велел властно и строго. – Первый поворот по коридору направо. Сядешь за стол и жди.

Наверное, он пошел кому-то звонить или докладывать. Ну и пусть!

Карина прошла темным коридором пару метров, минуя лестничный марш, ведущий на второй этаж. Свернула направо и оказалась в уютной теплой кухне с деревянной мебелью, широким диваном вдоль подоконника. На столе стоял электрический чайник. Горячий. Карина тут же уселась за стол, приложила ледяные ладони к его теплым бокам. Посмотрела в окно. В самом деле, Володя с кем-то разговаривал по телефону. С кем и о чем он мог говорить, оставалось только догадываться. Вот Володя убрал телефон в карман широких джинсовых штанов, покрутил головой по сторонам и пошел к крыльцу флигеля.

Вошел в кухню, встал у притолоки, прислонившись к ней широченным плечом. Глянул с неудовольствием на Карину, ухватившуюся за чайник.

– Чай будешь? – предложил он не очень приветливо.

– Буду, – обрадовалась она.

– Заваривай сама. Посуда, чай, сахар, лимон – все в шкафу, – он прошел к дивану, сел, развалившись, на него. – Там сухари с изюмом. Тоже можешь есть.

– Спасибо.

Карина встала, прошла к шкафу, принялась хлопотать, достав две чашки. Приготовив чай и разложив на красивой тарелке сухари с изюмом, она улыбнулась парню, наблюдавшему за ней, как дрессировщик за питомцем.

– Прошу к столу, – предложила она неуверенно.

– Перебьемся. Ты грейся и рассказывай. Да проваливай побыстрее.

– А что так? Не устал от одиночества? – Она окунула сухарик в чашку с огненным чаем. Откусила. – Ты ведь тут один?

– Не твое дело! – огрызнулся он, мышцы на руках у него напряглись. – Ну! Я жду, Карина Илюхина! Какого черта ты притащилась в такую даль?

– По делу, я же сказала!

Она начала согреваться, к ней возвращалась уверенность: если не скормил ее собакам сразу, решил напоить чаем, то все еще может закончиться хорошо. Для нее хорошо. А если для нее, то и для Генки – тоже.

– И что за дело?

– Ты работал, Володя, когда в последний раз прилетал Севастьянов? – спросила она, отодвигая чашку с недопитым чаем. Приветливость охранника таяла просто на глазах, он мог запросто вышвырнуть ее за ворота в любой момент. – Только прошу тебя, не отвечай: тебе-то что! Это очень важно, поверь! И я объясню, почему это важно.

– Допустим, работал. И что? – ответил он в странной манере – вопросом на вопрос.

– То есть когда Севастьянов сюда прикатил с Мельниковым, ты топил им баню, подавал напитки? Или тут еще кто-то бывает в день его приезда? Я Севастьянова имею в виду.

– Сам справляюсь, – последовал краткий ответ. – Дальше что?

– А дальше… – Карина взяла стул и села напротив охранника, почти упираясь своими голыми коленками в его мощные коленные чашечки. – А дальше вот что… Перед тем как в тот день уйти с работы, я имела неосторожность брякнуть одну нелепость в своем рабочем кабинете.

– Какую же? – Его взгляд сделался чуть заинтересованнее.

– Я сказала своей подчиненной в ответ на ее всякие глупости, что готова переспать с Севастьяновым, если он сможет сделать так, что Мельников сгорит в аду… заживо.

– Круто ты со своим благодетелем! – ухмыльнулся Володя, без особого стеснения рассматривая ее голые ноги. – Спишь с ним?

– С кем?! С Севастьяновым?!

– При чем тут Севастьянов! – фыркнул Володя, усаживаясь ровнее и перемещая взгляд с ее ног на грудь и плечи. – С кем спит мой босс, я знаю! С Мельниковым? Спишь с ним?

– Это… Это он со мной спит. А я его ненавижу!!!

– Понятно, – хохотнул Володя. – И за это готова сжечь его заживо. Круто! Пойми вот вас, баб… В постель пускаете и тут же ненавидите. Ладно, проехали. Суть просьбы-то в чем? Ты же с просьбой сюда, так?

– Да. С просьбой, Володя.