Найо Марш: Семейка Лампри. Танцующий лакей

Завтрак прошел в странной спешке. Все были непривычно одеты и торопливо обменивались адресами. Пассажиры, видимо, надеялись продолжить знакомство, но Роберта сомневалась, что это получится у всех. Впрочем, она тоже дала свой адрес нескольким приятным людям и записала их адреса на обороте меню. Затем встала в очередь для паспортного контроля и, волнуясь, то вынимала из сумочки документы, то клала их обратно. В иллюминаторах виднелись борта и трубы больших кораблей, а затем наконец появились и здания. Казалось, до них можно дотянуться рукой.

Получив штамп в паспорте, Роберта направилась на палубу В. Здесь все оставалось как прежде, но знакомые надписи вдруг потеряли для нее смысл. Скоро швартовка. Девушка стояла в стороне от остальных пассажиров и так же, как они, смотрела вперед. Теперь берег был совсем близко, как и другие корабли. Стюарды в тельняшках повысовывались из иллюминаторов, чтобы получше рассмотреть огромный лайнер. Роберта услышала восклицание кого-то из пассажиров: «Добрая старая Темза!» Зазвучали и другие знакомые с детства названия английских реалий, которые приобрели сейчас совсем иной смысл.

— Наше путешествие подошло к концу, мисс Грей. — Пожилой джентльмен, с которым она часто общалась на корабле, облокотился на поручни рядом.

— Да, — отозвалась Роберта. — Подошло к концу.

— Вы в Лондоне впервые?

— Да.

— С трудом представляю, что вы сейчас чувствуете. Сам-то я местный старожил. — Он внимательно посмотрел на нее. — Вас кто-нибудь встречает?

— На пристани нет, на вокзале. Тетя. Я ее еще ни разу не видела.

— Надеюсь, она у вас добрая.

— Я тоже надеюсь. Это сестра моего отца.

— Вы можете расположить тетю к себе, сказав, что сразу узнали ее, она так похожа на вашего папу. — Попутчик резко замолк. — Извините. Вам, наверное, тяжело это слышать.

— Ничего. — Роберта кивнула. — Это действительно тяжело, но я пытаюсь привыкнуть.

— Еще бы, — сочувственно проговорил джентльмен, — сразу потерять обоих родителей.

— Да. Автобус, на котором они ехали, упал в пропасть. Теперь вот тетя позвала меня к себе жить.

— Ну что ж, — вздохнул попутчик, — будем надеяться, что вам с ней будет хорошо.

Роберта вежливо улыбнулась. Джентльмен был добрый, но ей хотелось, чтобы он поскорее откланялся.

На палубе появился стюард с письмами.

— Вот и почту доставили на лоцманской шлюпке, — проговорил попутчик.

Роберта не особенно ждала писем, а тут стюард протянул ей целых два, да еще телеграмму. Раскрыв телеграмму, она не смогла сдержать радостный возглас. Пожилой джентльмен повернулся к ней, оторвав глаза от своего письма.

— Хорошие новости?

Темные глаза Роберты сияли счастьем, лицо ожило.

— О да! Телеграмма от моих хороших друзей. Они как-то узнали, что моя тетя захворала, и приглашают меня к себе. Пожить. Будут встречать на пристани.

— Вас это обрадовало?

— Конечно. Я подружилась с ними в Новой Зеландии, и мы не виделись целую вечность.

У Роберты пропало желание оставаться одной. Хотелось поделиться радостью.

— Я сообщила им, что приезжаю, и отправила письмо авиапочтой в день отплытия. — Она улыбнулась. — Значит, пришло вовремя.

Дрожащими руками она вскрыла конверт. Почерк у леди Чарльз был такой же, как она сама, размашистый и элегантный.

«Дорогая Робин, мы вне себя от радости. Сразу, как пришло от тебя письмо, я позвонила твоей тетушке в Кент и договорилась, что вначале ты поживешь у нас. Она согласилась, правда, не очень охотно. Но вообще мы мило поговорили. Генри и Фрида встретят тебя на пристани. Мы так рады встрече, дорогая. Комнатку для тебя приготовили не очень просторную, но, думаю, она тебе понравится. Мы все тебя очень любим. Шарлотта».

В телеграмме говорилось:

«Твоя тетя заболела. Надеемся, несерьезно. Так что есть предлог пожить у нас подольше. С любовью, Шарлотта».

Второе письмо было от тети.

«Моя дорогая Роберта, я сильно огорчена, что не могу встретить тебя в нашей старой доброй Англии, но меня свалил острый приступ радикулита. Как назло. Доктор настоял, чтобы я легла в больницу. Может быть, я бы еще подумала, но тут из Лондона позвонила твоя добрая знакомая леди Чарльз — представляешь, как я удивилась, — с предложением, чтобы ты некоторое время пожила у них. Наверное, нехорошо так говорить, но получилось кстати. Все равно я пока ходить не могу. Тем более я знаю, как твои незабвенные папа и мама высоко ценили леди Чарльз Лампри. Надеюсь, это письмо застанет тебя еще на корабле. Боюсь только, что после Лондона наша деревенская жизнь в Кенте покажется тебе скучной. Добро пожаловать в Англию, моя дорогая. Встретимся сразу, как только я выйду из больницы.