Леонид Словин: Не живи уныло !

Бывший полицейский, заторчавший от украинской проститутки, Дани Алон и сейчас не пал духом. У него и здесь, в темном этом туннеле, нашлись знакомцы, такие же парни из Северного Тель-Авива. Породистый, с гладкой кожей он что-то объяснял бышим коллегам. Было легко догадаться: он просто выполнял заказ кипрского бизнесмена. Наверняка сказал, что тот взял его в заложники и под дулом пистолета заставил гнать в "Луна-парк", потом сюда...

- Я сопротивлялся, тянул время...

Будучи отчасти знакомым с израильской юриспруденцией я

мог сказать заранеее, что здешняя полиция, которая, когда

захочет, легко и коротко расправляется с новыми репатриантами, с этим типом, скорее всего, не захочет связываться. Санкцию на его арест ей вряд ли получить...

Мы вышли из туннеля. Здоровый израильский скорцени в форме пограничника был с нами, он снова злобно взглянул на меня - недоумевал, почему я до сих пор не в наручниках.

От машины вместе с полицейскими подошла Биатрис: короткие полы пиджачка школьницы открывали лезущий на глаза смуглый пупок... Биатрис что-то громко выговаривала полицейским. Казалось, она возмущается, демонстрируя двойной обрис пухлых девичьих губ. Впрочем, ориентироваться на здешнюю интонацию, не зная языка, было делом проигрышным...

Полицейские неожиданно засмеялись. Биатрис описывала свои чувства в момент, когда ее взяли заложницей. Ей казалось, что она участвует в съемках крутого американского боевика...

Мимо провели Кадета. Дани Алон дружески махнул ему рукой. Биатрис -тоже.

Я полез в карман за сигаретами. И, как оказалось, опрометчиво. Идиот из пограничной полиции, бдительно следивший за мной, ничего не понял, но, увидев мелькнувшую у меня под ремнем "Беретту", рванулся вперед и все-таки достал меня своим тяжелым маховиком...

Когда мы прибыли в полицию на Русском подворье, здесь было уже много людей. Юджин Кейт посадил меня в чей-то кабинет и после этого обо мне надолго забыли.

Мафиозная разборка была предотвращена, дальнейшее оставалось спецслужбам обеих стран и Интерполу.

У меня не было чувства одержанной победы, только опасение по поводу лимита своей удачливости. Так бывало каждый раз, когда удавалось обмануть смерть.

В кабинете работал телевизор. Программа была посвящена какой-то из бывших колоний, находившейся на чрезвычайно низкой ступени цивилизации...

Кабинет был непонятного назначения. Полицейские входили

в него и выходили. Пили кофе. Болтали. Что-то вроде служебки при дежурной части. Юджина Кейта поблизости не было. Пограничники угрюмо поглядывали в мою сторону.

Что-то подсказало мне, что еще до возвращения Юджина

Кейта мне стоит предпринять кое-какие меры предосторожности.

Из носа у меня снова пошла кровь. Козел этот все-таки врезал мне

от души. Я поднялся, пошел в туалет.

Религиозная дама -уборщица со щеткой-"лентяйкой", в шляпке и длинных одеждах, не поднимая глаз, вышла из помещения.

Войдя в кабинку, я спустил воду в сливном бачке и, первым делом, перекрыл ее дальнейший доступ туда. Затем я достал из-за пояса "Беретту" и аккуратно платком удалил свои отпечатки пальцев на стволе и рукоятке. После этого мне осталось только обернуть пистолет туалетной бумагой и положить в бачок...

Освободившись от оружия, я подошел к умывальнику, смочил

платок. Приложил к переносью, постоял...

Сбоку на стене виднелись свежие строчки на иврите и арабском, выведенные фломастерами, буквы одной, сбоку, показалась мне знакомыми. Но я уже спешил.

В служебке меня ждали.

Юджин Кейт был в обществе мордастого широкоплечего амбала

- полковника, абсолютно лысого, с широкой неискренной улыбкой и огромными, как кокосовые орехи, кулаками. Мне показалось, что стоявший с ним рядом Кейт чем-то встревожен, хотя и старается это скрыть.

Тут же присутствовал и пограничный скорцени. В любой полиции мира всегда найдутся махалы с кулаками, которые у них никогда не перестают чесаться.

Он с хода указал на мой живот, туда, где еще несколько минут назад находилась засунутая за пояс "Беретта".

Полковник что-то сказал, обратившись ко мне. Потом повторил то же на английском. Меня просили показать пистолет, о котором доложил пограничник-полицейский. Я поднял куртку, а затем и развел руки. Никакого оружия при мне не было.

Попытка прижать Юджина Кейта, обвинив в незаконной передаче

пистолета постороннему, не удалась.

- О кэй! - Передо мной извинились.

Начальник Центрального отдела окинул скорцени убийственным