Леонид Словин - Полночный детектив

Откуда-то пахнуло жареным мясом.

Я вспомнил про забытый в машине сверток с армянским шашлыком и свежим одурительно пахнушим лавашом. Сейчас и то, и другое были бы очень кстати...

Я двинулся в сторону троллейбусной остановки длинным кружным путем, чтобы досмотреть весь ряд припаркованных машин и вдруг увидел "пежо" у дальнего торца! Машина стояла в необычном месте далеко от места своей постоянной стоянки. Я обрадовался ему как старому знакомому!

Выходит девушка приезжала!

В этот момент меня неожиданно окликнули: из темноты у детской площадки ко мне приближался усиленный патруль - милиционер и двое солдат.

"Снова здорово!"

Это был давешний знакомый мент, сопроводивший меня пару дней назад к Пашке Вагину. Милиционер сделал вид, что видит меня впервые, вскинул руку к форменной ушанке:

- Документы ваши, пожалуйста...

Я только руки развел:

- Друг, ты же меня проверял. И Вагин из Криминальной милиции Округа тоже. Помнишь?

Мент не прореагировал - я словно обращался к стене. Солдатики простуженно шмыгали носами, старались на меня не смотреть...

- Документы... - повторил патрульный.

Не глядя, я нащупал в кармане картонный жесткий прямоугольник, сунул в руки патруля.

Уже подавая, понял, что предъявляю липовый паспорт отобранный у кидалы...

Но менять было поздно.

Ничто во мне не дрогнуло, пока мент вглядывался в неясное при недостаточно ярком освещении фото, вчитывался в трудную нерусскую фамилию...

Еще он взглянул на мигрантскую регистрацию, она была у кидалы в порядке.

Мент не спешил, помотал мне нервы, сколько смог. Он вытащил постовую книжку на всякий случай, проверил ориентировки на разыскиваемых. К моему счастью, этим вечером на разводе патруля в Округе нашего крестника- кидалу не вспоминали...

Возвращая ксивы, мент вновь козырнул. Молоденькие солдаты неловко переминались с ноги на ногу...

Мне больше нечего было делать в этом дворе...

Уходя, я заметил, как мент что-то записывает в свою патрульную книжку. Без сомнения, трудную армянскую фамилию кидалы.

" Бдительный, блин!.. "Отличник службы"... Раньше бы я только приветствовал это качество.

В троллейбусе я ехал один.

Водитель по переговорному устройству спросил меня:

- Далеко?

- До метро!

На остановках он больше не тормозил.

Через несколько минут я был у метро.

На "Соколе", еще не пересев в "жигуль", я сделал пару звонков из автомата. Свояк не спал, мне показалось, я услышал многоголосье - там обмывали возвращение "мазды".

- Не забыл просьбу?

- Что-ты?! Как могу?! Видеокассета тут. Я перенес ее в спальню... Спасибо тебе кстати за лаваш. Мясо тоже потрясающее...

- Смотрите, не переусердствуйте...

Второй звонок я сделал дежурному на Павелецкий.

- Взгляни: что-нибудь есть по неопознанному трупу в Подольске?

Дежурный был новый, не сразу врубился:

- В Подольске?!

- Неопознаный труп... - Я растолковал, о чем идет речь. - Посмотри, труп опознали?

Послышалось шуршание бумаги...

- Нет. Пока ничего нет...

Химки встретили меня тишиной.

Дома было тоже тихо. Жена спала, получив краткосрочный отпуск после серии еженощных бдений на благо процесса обучения будущих ментов.

Впервые за эти сутки я с чистой совестью устроил себе небольшой тихий праздник - раскрыл детектив.

Въехал сразу.

Не очень интригующее современное чтиво. Несложный сюжет.

Никто давно не удивляется, когда после очередного громкого убийства бизнесмена или политического деятеля помимо журналистского расследования появляется скроенный на скорую руку детективный роман.

Подсуетившиеся во-время авторы быстро снимают навар с сенсации.

Это выглядело, как пляска на костях...

Скандальные версии. Разоблачения, основанные на слухах и предположениях.

Этот был из таких.

Речь шла об убийстве и розыске убийц председателя российской

Телерадиокомпании. Лучшей рекламой криминальному роману - как это цинично не звучит - служило так и оставшееся нераскрытым убийство известного тележурналиста, занимавшего видный пост в той самой Компании.

Я заглянул в даты написания книги. Автор вроде бы начал работу над своим произведением задолго до трагического события. Тележурналист тогда был еще жив. Работал, преуспевал. Автор сочинял его гибель...

Было ли это случайным совпадением, предвидением, прогнозом?

Или даты написания были намеренно передвинуты на более ранний срок, а

роман все-таки написан позднее, после гибели журналиста с расчетом на интерес