Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов

Российские миротворки, растянувшись на полквартала, обреченнно следовали за своим шумным гидом. Вслед за Авгуровой никто не увязался, кроме нескольких совсем юных продавцев открыток.

Арабские мальчики - черноволосые, юркие - совали ей в руки свои буклеты, она решительно отказалась.

Банк был рядом.

Авгурова поднялась на десяток каменных ступеней и, сама того не зная, преодолела сразу несколько исторических эпох и культурных слоев древней Иудеи, сразу оказавшись в современном Израиле.

Пожилой секъюрити за дверью окинул взглядом Авгурову, жестом приказал открыть сумочку, кивнул - пропуская и здороваясь одновременно.

Авгурова не удивилась. Сотрудники служб безопасности - чаще уже немолодые мужчины с пистолетами за поясами сзади- стояли у входа во все крупные магазины, государственные учреждения, банки.

Она прошла внутрь.

Здесь было умеренно тепло, но без духоты - работал кондиционер. Небольшая очередь располагалась в мягких креслах. Никто не спешил, не комплексовал.

Авгурова взглянула на часы. Ее время было ограничено.

Она прошла вдоль столов. Оказалось, что операции со свободно конвертируемой валютой производятся в другой части офиса.

Там никого не было.

У плакатика "Валюта" симпатичная девица что-то считала на длинных бумажных лентах.

- Экскьюз ми... - начала Авгурова.

Девица внимательно взглянула:

-Говорите по-русски?..- Она кивнула на визитную карточку над столом, которую Авгурова вначале не заметила.

Русскими буквами на карточке было написано:

" Рина Бурштейн".

- Да... - Дальнейшая беседа шла на русском. - Я хотела бы открыть у вас счет.

Авгурова подвинула себе стул.

- Вы - гражданка Израиля?

- Я - туристка из СССР.

Служащая банка не выказала удивления.

- Вы будете класть деньги?

- Нет, мне должны их наднях перевести.

- В какой валюте?

- В долларах.

- Ничего нет проще. Паспорт у вас с собой?

- Вот он. Еще вопрос... Как я смогу распоряжаться своим счетом из заграницы?

Она знала, но предпочла убедиться. Это они обговорили с мужем в Москве.

- Все зависит от вас. Можно по телефону...

Рина Бурштейн оказалась идеальной служащей банковской системы в капстране - безукоризненно вежлива, улыбчива, отстранена, бесстрастна.

- Правда, для этого я должна привыкнуть к вашему голосу.

- Я постараюсь вам несколько раз позвонить.

- О кэй. Вы еще долго пробудете в Израиле?

- Нет, на этой неделе я еду на Кипр. Я позвоню и оттуда.

- О кей!

Процесс заведения банковского счета не занял и пяти минут.

- Распишитесь, пожалуйста... Вот ксеророкопия вашего заграничного паспорта. Это карточка с номером вашего счета. Телефоны... Когда вы ждете деньгми?

- Они должны прийти быстро.

Все было не похоже на отечественную сберкассу. Ни заполнения бланков, ни "суммы прописью"; ни барьера - по одну сторону которого одни комфортно сидят, а по другие ждут, стоя, переминаясь с ноги на ногу...

- Ба-ай...

Простились дружески. Представительный секюьюрити у двери не пошевелился, когда Авгурова прошла мимо. Его интересовали только те, кто входил в банк.

"О кей!"

За дверью встретил все тот же восточный город. Откуда-то издалека донесся знакомый крик осла.

- И-а! И-а! - надрывался длинноухий.

Крик был точно такой же, как если бы это происходило не в Иерусалиме, а где-нибудь в Узбекистане, в Джизаке.

Авгурова часто приезжала туда со своим первым мужем в резиденцию Шарафа Рашидова - благоустроенные коттеджи рядом с бассейном на берегу горной реки. Многие жители Джизака даже и не подозревали о существовании правительственной дачи....

- И-а! И-а!...

Белый иерусалимский камень спускался со стен, лежал под ногами, снова поднимался - уже по другую сторону улицы. В камне зарождались ступени. Они вели к домам. В конце появлялись двери - стеклянные, прикрытые верху другими - металлическими, в виде узорчатых решеток.

За камнем находились офисы, жилье.

Где-то в глубине камня возникали негромкие звуки.

Там звонили телефоны. Цокали каблучки. В палисадниках за узорчатыми решетками красовались длинные тяжелые листья агав, кактусы. Сбоку у дверей висели маленькие почтовые ящички, в которых могли усместиться разве что только стандартные почтовые карточки...

"Где же израильтянам оставляют газеты?"

Дело было сделано. Счет открыт. В израильском банке не имели обыкновения интересоваться происхождением валюты, приходившей на счет клиентов...

Отыскивать Мусорные ворота Авгуровой не пришлось.