Леонид Словин - Жалость унижает ментов и бандитов

В секционной из тела убитого извлекли пулю в металлической оболочке.

" Сегодня есть с чем сравнить..."

За дверью кабинета послышались шаги. Дверь распахнулась.

- Игумнов! А ты каким путем?

В кабинете как бы случайно забрел начальник отдела внутренних дел на Москве-Белорусской - высокий, мосластый полковник.

- Миссия доброй воли?

- Вроде того...

Они поздоровались.

- А дело зачем? - Он кивнул на стол.

- Кажется, мы выходим на пистолет по вашему делу...

- А-а, "вальтер"...

Уточнять он не стал.

- Вот если бы раньше, до суда, я бы лично тебе бутылку поставил! А сейчас, когда приговор вошел в законную силу...

Он и не вспомнил о "ческе-збройовке", на которой настаивал баллист.

- Ну, давай-давай. Читай...

Сразу же появился выходивший начальник кабинета. "Белоруссы" заговорили между собой. Игумнов перелистнул страницу. Снова попал на фотоснимки.

В сильном увеличении еле заметный волосяной покров на теле убитого превратился в грубую поросячую щетину.

" Входное отверстие..."

Тут же находилась фотография освобожденной от кожи черепнной коробки. На ней было уже что-то написано.

Он прочитал:

" Инвентарный номер М-421..." И подпись.

Непрофессионализм фотографа усиливал ощущение тщеты и убогости милицейской жизни, приземленность обстоятельств, при которых мент принимает смерть...

- Как Игумнов уедет, сразу зайди ко мне. - Начальник отдела произнес чуть громче, чтобы Игумнов услышал. - Будешь нужен.

- Есть.

Начальник отдела вышел.

За всем этим что-то стояло.

Игумнов продолжил листать.

Справки, копии официальных бумаг...

" Радиообращение к пассажирам!.. "Всех граждан, ехавших электропоездом... Числа... Отправлением в... часов.. минут...Вас просят зайти в дежурную часть или позвонить по телефону..."

То, как на Белорусском искали убийцу милиционера, оставляло тяжелое впечатление:

" Все темним! Боимся сказать правду. Просим помощи и молчим, что убит сотрудник милиции! Кто же мы сами-то в конце концов?!"

- Ты как, Игумнов? - хозяин кабинета взглянул на часы.

- Еще минут пяток...

Игумнов быстро листал дальше.

Заключения эксперта-баллиста нигде не было.

Где-то в средине неожиданно попала на глаза страница из копии обвинительного заключения:

"... Познакомившись друг с другом, обвиняемые решили совершить нападение с целью завладения оружием... "

В описании объективной стороны состава преступления следователь не блистал логикой:

"... Заметив в электропоезде дежурного милиционера и, зная применяемый соучастником способ нападения на потерпевших, обвиняемый, незаметно приблизившись к Сизову, толкнул его в сторону второго участника нападения..."

" Ну и ну! "

Преступники только познакомились и уже знают "способ нападения, применяемый соучастником..."

Где-то в средине Игумнов нашел материалы судебно-баллистической экспертизы.

Они шли вслед за оперативными материалами. Фамилия чужого эксперта, давшего заключения, была Игумнову незнакома. Как и сама фирма. Эксперт свидетельствовал о том, что выстрел в Сизова был произведен из "вальтера", ни о какой "ческе-збройовке" речь не шла.

Пререлистав несколько страниц, Игумнов сообразил, почему "вальтер" устраивал следователя больше, чем "ческа-збройовка".

Рецидивист, которого считали организатором преступления, однажды похвастался, что у него есть "вальтер"! Это подтвердили двое его подельников.

Для крепости дела важно было то, что Сизова застрелили из пистолета именно этой марки. Все тогда хорошо увязывалось одно с другим.

" В первом акте на стене висит пистолет и в последнем он стреляет!"

Пистолет искали серьезно. К розыскному делу был приобщен составленный Главным Научно - Исследовательским Центром Управления и Информации МВД

СССР список всех неразысканных в Союзе "вальтеров" почти за полстолетия.

Одним из первых шел экземпляр, объявленный в розыск еще в 47 году по факту убийства редактора районной газеты в Литве. С тех пор смертоносное оружие так и не было найдено.

Все, впрочем, оказалось ни к чему.

"Вальтер", из которого, как утверждал следователь и как признались преступниики, был произведен смертельный выстрел в Сизова, обнаружить не удалось.

Заключение, на которое ссылался на эксперт-баллист, было подшито в самом конце среди прочих бумаг.

" Обнаруженные в вагоне гильза и пуля составляли до выстрела единый патрон, стеляный из 9-миллиметрового пистолета " Ческа збройовка" модели 1927 или 1924 года..."