Андрей Бинев - Завтрак палача

Он взял фамилию матери-китаянки из семьи ученых-историков, пострадавших во время «культурной революции». Отец же его был греком, родом с Крита, долгие годы занимался археологическими раскопками в Сиане [17] Сиань — древнейший город в Китае, административный центр провинции Шэньси. . Поговаривали, что именно он первым предположил, что где-то в этих местах спрятана та самая знаменитая терракотовая армия, о которой из поколения в поколение передавались легенды. Но он так и не смог закончить свои исследования, потому что как раз незадолго до открытия той глиняной армии, в семьдесят четвертом году, был выслан из Поднебесной обратно в Грецию как шпион империализма. И это, несмотря на то что всю жизнь придерживался крайне левых взглядов и даже в свое время имел на родине крупные неприятности из-за этого.

Его незаконнорожденного сына, которому на момент высылки отца было всего двенадцать лет, родители назвали Гермесом. Оформить брак с китаянкой власти не позволили. Поэтому мальчишке дали фамилию матери — Тьо, а имя сократили до короткого звука — Ге. Он так и жил, называясь Ге Тьо.

Вскоре ученый грек умер — угорел во время пожара в своем доме в критском городке Aghios Nikolaos [18] Город, расположенный в восточной части острова Крит — Лассити, административный центр области. . Приблизительно в то же время в Шанхае от воспаления легких скончалась мать Ге Тьо. Мальчишка остался на попечении дядьки по линии матери, ходил в школу, занимался английским, греческим и польским языками, а также мечтал последовать делу китайской и греческой родни, то есть заняться археологией и историей.

Преподавал ему языки бывший польский ксендз, осевший в Китае во время долгого правления великого кормчего Мао Цзэдуна. Бывший ксендз работал учителем рисования в школе, куда ходил маленький Ге.

Он не сумел научить Ге прилично рисовать (этот дар не был дан ребенку), зато обучил трем языкам, которые сам знал блестяще, — английскому, греческому и родному польскому. Но ксендза в конце концов уличили в склонности к педофилии и арестовали. Возможно, что-то такое и было, потому что Ге очень изменился в период своего созревания, став особенно чувственным, даже женственным, но в то же время и необыкновенно скрытным.

Во время расследования, которое проводила шанхайская прокуратура, в личных записях ксендза нашли сочинение, написанное изящной рукой Ге, об «этической зависимости древнегреческих и древнекитайских культур от интимной эстетики китайского изобразительного искусства и европейской античной скульптуры». Ксендза казнили, а Ге отдали на воспитание в специальный интернат для испорченных подростков.

Его призвали на службу в народно-освободительную армию Китая, но там у него обнаружилось серьезное заболевание глаз, якобы грозящее полной слепотой. Его уволили и вернули в Шанхай.

Каким-то образом — видимо, с помощью родни, когда-то давшей деру в США (как я в свое время из Бразилии), он приехал в Нью-Йорк и устроился работать секретарем к владельцу сети китайских ресторанов, известному своими симпатиями к юным гомосексуалистам. Единственным напоминанием об «опасной болезни глаз» стали очки против близорукости, которые не только не портили внешности юноши, но и даже по-своему украшали его. Видимо, в Китайской народно-освободительной армии среди военных врачей тоже были люди, симпатизировавшие юному солдату, похожему на очаровательную девчушку.

Ге действительно внешне напоминал изящную девушку, сочетавшую в себе оригинальные черты азиатской и южно-европейской крови. Представляю, какое это производило впечатление на не подготовленных к подобной экзотике некоторых добропорядочных американцев!

Молодого утонченного красавца, полукитайца-полугрека, приметил один из постоянных посетителей сети китайских ресторанов преподаватель Массачусетского технологического института доктор Джереми Крайст, который тогда часто приезжал в Нью-Йорк в свою квартиру в Манхэттене. Он и рекомендовал молодому человеку поступить на факультет здравоохранения, где вел курс по одному из необычных направлений в фармацевтике, а именно — по истории и процессу возникновения народных медицинских средств исцеления. Этого Крайста студенты в Кембридже прозвали Гей-Парацельсом, несмотря на то что он был женат и даже имел двух взрослых дочерей.

Доктор Гей-Парацельс быстро сумел убедить Ге Тьо, что его редкая научная специальность сочетает в себе основы различных искусств, древних философий, археологии, истории и, разумеется, химии, биологии и медицины. Он предложил молодому очаровательному красавцу поездить с ним на раскопки, где еще можно было найти следы классического древнего аптекарского ремесла и даже обнаружить неизвестные рецепты на полуистлевших документах средневекового периода.