Елена Арсеньева - Ключ к сердцу императрицы

— Когда стемнеет, — пообещала Лидия, — Кеша выведет вас отсюда.

Кеша кивнул:

— Даром, что пан да мусью, а спасу его, коли он голубушку нашу Ирину Михайловну от смерти избавил!

— Дзенькуе бардзо, — шутливо кивнул Сташевский. — А вам, сударыня, вот что скажу: молодого человека этого, Алексея Васильевича, надо из Затеряева убрать как можно скорей. Поймите, даже если мне удастся остановить Марше, французы рано или поздно сюда все равно придут. Вы просто не можете представить, какой голод в Москве. Регулярные мародерские отряды и толпы оголодалой шатии-братии, в которую постепенно превратилась некогда великая армия, рыщут по окрестностям, готовые сожрать все, что ни попадется, и убить всякого, кто посмеет им помешать. Тем паче русских офицеров. А у Алексея вашего на лбу аршинными буквами написано, что он офицер и, конечно, гусар.

— Правда, правда, — проворчал Кеша. — Алексею Васильевичу на заимку бы уйти, где кони наши припрятаны… туда путь через болотину, туда француз небось поостережется сунуться.

— Да не станет Алексей в болоте сидеть, вот в чем беда! — покачала головой Лидия. — Рука у него почти зажила…

Да уж, Лидия вполне могла засвидетельствовать, что своей раненой рукой Алексей владел теперь очень ловко. Куда ловчее и проворнее, чем тогда, в телеге!

— Ладно, — вздохнула она с тоской. — Я с ним поговорю. Прямо сейчас.

— А я пойду еще раз взгляну на Ирину Михайловну, — пробормотал Сташевский, покраснел и немедленно уточнил: — Я хочу сказать, проверю, как ее самочувствие.

— Как ваше имя, пан Сташевский? — вдруг спросила Лидия.

— Адам-Людвиг. А что?

— Да нет, ничего.

«Венчается раба Божия Ирина рабу Божьему Адаму-Людвигу…»

Дичь какая! Наверное, он католик. Им придется венчаться в двух церквах поочередно, а то и вовсе религию менять — либо Сташевскому, либо Ирине…

Ладно, не о том сейчас забота! Сейчас главное — уговорить Алексея уйти из Затеряева. Где угодно скрыться! Беда приближалась, Лидия чувствовала это всем существом своим!

«Дай Бог, чтобы предчувствия меня обманули, — суеверно подумала она. — Дай Бог!»

Однако Лидия не успела сделать и нескольких шагов по коридору, как вдруг со двора донесся топот множества копыт, выстрел, а потом истошный вопль:

— Французы! Французы пришли!

Итак, предчувствия все же не обманули ее. Беда не приближалась — она уже нагрянула!

Лидия сбежала по лестнице в нижнюю залу. Девки с визгом метались по дому, забивались по углам, как вспугнутые куры.

— Сначала обыщите дом! — доносился со двора властный голос. — Если есть мужчины, арестовать! Женщин не трогать! Пока не трогать, господа… Ищите доктора! Всех гоните сюда, в зал!

Уже с хохотом и руганью носились по дому французы. Мимо Лидии пробежал, громко топоча, какой-то субтильный солдатик, восторженно взвизгнул при виде ее, чмокнув кончики пальцев:

— Красотка! Будешь моей! Где тут кухня?

Лидия пожала плечами. Француз решил, что она его не поняла, и обиделся:

— Варвары!

Побежал дальше.

Лидия озиралась по сторонам.

Фоминична! Где она? Ох, да, наверное, у Ирины в комнате. Надо снова подняться наверх!

И тут же она увидела громадную фигуру няньки.

— Фоминична! Нужно увести Алексея! Спрятать его! Скорей!

Фоминична словно не слышала — надвигалась, подобно тяжелой темной туче, исторгая громы и молнии:

— Ты, проклятая приблуда! Ты привела в наш дом врага! По его следу и они пришли!

Лидия даже онемела. Итак, ненависть к ней пересилила впитанное с молоком матери, веками вбитое плетьми почтение к господам — ко всяким господам, даже немилым… вот так и происходило пробуждение народного сознания!

— Он спас Ирину! — завела было Лидия знакомые оправдания, но Фоминична словно не слышала: кинулась к ней, придавила всей тушей к стене, схватила за горло.

Силища у нее была немереная, невозможно не то что сопротивляться, но даже вздохнуть… уже через мгновение у Лидии красные круги поплыли перед глазами… как вдруг тяжесть отлетела от нее, воздух хлынул в освобожденное горло.

— Какие страсти! — сквозь шум в ушах расслышала Лидия. — Кажется, эти две дамы уже начали драться из-за моих солдат?

С трудом повернула голову. Красное, золотое, черное… Усы, бакенбарды, зеленые глаза… И недоверчивое, изумленное восклицание:

— Жюли?! Это вы?! Наконец-то я вас нашел!

Лидия только слабо кивнула, потирая горло.

— Что хотела от вас эта толстая дура? — небрежно спросил француз. — Или в России уже началась своя революция? Смею заверить: всякий бунт надо пресекать в зародыше! — Махнул рукой солдатам: — Выволоките бабу вон и расстреляйте.