Михаил Соколов - Чудовище

грохнулся где-то за моим креслом.

Я сам себе нравился в этот момент, потому что даже не уронил сигарету. А девица смотрела на меня уже с восхищением. Мне терять было нечего.

Обращаясь ко всем, я сказал:

- Если у кого-нибудь появились схожие намерения, пусть не теряет зря силы. Это может плохо кончиться.

Второй парень поднялся с дивана и сделал шаг по направлению ко мне. Был он достаточно высок, строен и в меру белобрыс. В отличие от первого буяна, был осторожен на вид. Чувствовалось, что он привык вначале думать, а потом делать. Вскочил же он из-за молодого порыва, тут же взнузданного рассудком.

Иное дело Курагин. Тот даже и не думал вставать, лишь внимательно проследил за пируэтом старшего сына (я пришел к выводу, что оба мужичка и есть его сыновья), выслушал мою тираду, даже заметил подъем второго, младшего, но не проявил ни к чему интереса. Я решил, что хладнокровие младшего уже отмечено, оценено и за него не боятся.

- Откуда вы узнали, что у нас кого-то похитили? - неожиданно спросил Курагин. Глуховатый властный голос его мгновенно установил тишину.

Я удивился вслух:

- Я же сыщик. Зачем бы вы меня брали, если бы я не был лучшим? А кроме того, о похищении уже знает вся округа.

Я обвел глазами помещение. Все молчали. Я решил закончить прерванную было нападением на меня мысль. Но прежде щелчком послал окурок в огонь камина и вытащил следующую сигарету. Закуривая, я выпустил густую струю дыма. И тут же начал говорить:

- Помнится, однажды мы прибыли по вызову. Сосед услышал шум драки, что-то еще... А в указанной квартире муж с женой уже висели в петлях. Жену не спасли, а муж был ещё тепленький, откачали. Так что же оказалось? - Я обвел взглядом своих молчаливых слушателей и, не дождавшись реплик, продолжил: - Муж ради любовницы повесил родную жену, позвонил в милицию, а когда увидел наши подъезжающие машины, залез в петлю сам. Только самому было неудобно связывать себе руки. Да и не

учел, что мы определяем номер звонивших нам абонентов.

Я попытался выпустить дым колечками, уселся поудобнее. Огонь камина, повернутые ко мне лица. Старший сынок, коему я врезал по сусалам, поднялся и добрел до дивана. Никто не пытался заговорить или прервать, и меня понесло:

- А то еще, помню, женился один на вдове с ребенком. Любовь и все такое. Мужчина хоть куда, а дочка четырнадцати лет. Так эта дочка вместе с этим мужиком задумала покончить с мамой, потому что и тут любовь, и там любовь.

- Отец! - вдруг гневно воскликнул старший, но Курагин и на этот раз остановил его порыв, прервав мои разглагольствования:

- Ирина Константиновна не вышла к ужину. И потом её так и не нашли, хотя обыскали дом и окрестности, - спокойно доложил Курагин. - В доме живут члены семьи, все родственники. Они вне подозрений. Оставался Синицын Валерий Федорович, тем более, что именно он отвечал за безопасность в этом доме. Я попросил Арбатова подключиться к расследованию. Возможно, я был неправ.

- Вы приказали ему избивать Синицына до полусмерти или это ненаказуемая инициатива подчиненного? - спросил я, пристально глядя ему в глаза.

- Я сожалею о своем решении, - резко отчеканил Курагин и отвернулся к огню. - Кроме того, Синицына сейчас уже должны привести. Я имел беседу по телефону с Арбатовым уже после того, как вы отплыли сюда. Мне пришлось подтвердить ваш приказ в отношении Синицына.

- Почему? - с внезапным любопытством поинтересовался я.

- В тот момент вы фактически уже возглавляли мою службу безопасности. Нельзя давать подчиненным повод сомневаться в весомости распоряжений руководителя такого ранга.

- Да? - сказал я, чтобы что-то сказать. К его словам действительно нечего было добавить. Но я нашелся. - Ваша служба безопасности, кстати, дышит на ладан. А точнее, её вообще нет. Я, посторонний человек, совершенно спокойно вошел в дом, произвел осмотр, поговорил с некоторыми людьми и не вызвал ни у кого ни малейшего подозрения. Я ещё удивляюсь, что не похитили вас всех.

- Разве Синицын не из вашей конторы? - осведомился Курагин.

- Он работал в пресс-центре и мало сталкивался с оперативной работой, - пояснил я, мысленно соображая, не слишком ли я топлю своего коллегу.

"Нет, - решил я. - Все равно Валера здесь не задержится. Его избиение - подтверждение тому. Человек склонен ненавидеть тех, кому он сделал зло. И наоборот. Так что карьера Синицына в частном бизнесе, увы, дала трещину".

- Отец! - хотел ещё что-то сказать старший сынок, и вновь папаша прервал его жестом.