Михаил Соколов - Хищник

- Разумеется, - подполковник Свидригайлов с готовностью потянулся к телефону. Он коротко отдал распоряжение. Вошли два толстых от бронежилетов сержанта и вынесли на плечах все ещё не пришедшего в сознание любителя подраться. А из носа у него тихонько шла кровь.

- Если не очнется, надо будет врача вызвать, - озабоченно проговорил майор Вараскин. - Я слушаю, - уже мне.

- Это я слушаю. Вы хотели задать вопрос.

- Да. Вопрос такой: в какой мере все заинтересованы в этих смертях? Мне так кажется, что уж кто-кто, но вы идеально подходите к роли чистильщика. Или я не прав? Владимир Владимирович! Будьте судьей.

Владимира Владимировича роль судьи смущала.

- Да, разумеется, на первых взгляд так может показаться...

- И на первый, и на второй, и на третий! - решительно отрубил майор Вараскин. - Что мне прикажете делать? Арестовывать вас?

- Можно бы, но мешают две вещи, - сказал я.

- Это какие же? - оживился майор Вараскин.

- Первое, презумпция невиновности, но которую, по большому счету всегда можно обойти, согласен, и второе - самое главное - то, что я лучше вас знаю: я невиновен.

- Н-да, - помолчав, сказал майор Вараскин. - Доводы ещё те.

- Давайте ещё по рюмашке, - предложил подполковник Свидригайлов. - А на счет вас, Сергей Владимирович, я, конечно, не думаю. Вряд ли бы вы стали... - он разлил всем по рюмкам, все чокнулись на этот раз, выпили. Подполковник Свидригайлов вновь предложил сигареты мне, закурил сам и, глядя в даль сквозь стену, неожиданно проговори:

- А по большому счету, не в обиду Сергей Владимирович вам, тут в своей душе ничего не разберешь, а чужая уж совсем потемки.

- Ладно, не будем хреновину разводить. Меня что, действительно, подозревают? Я, действительно, задержан?

- Сергей Владимирович, Сергей Владимирович, - раздвинул резкие морщины в улыбке майор Вараскин. - Никто вас задерживать не собирался. А на счет подозрений... Ну так все подозрения спишутся, когда мы найдем убийц. Вы согласны? Тогда напоследок посошок и по делам.

Теперь уже майор Вараскин разлил коньяк по рюмкам. На пиво так никто внимания не обратил. Выпили. Закусили кусочками шоколада, и я поднялся.

- Не смею задерживать.

Тут же остановился, вновь повернувшись.

- Да, пушку мою, если позволите.

Майор Вараскин протянул пистолет, и я вышел. Дорогу я знал, так что вышел без провожатых. Надо было решать, что делать дальше. Посмотрел на часы: четырнадцать часов семнадцать минут. Отсюда до "форда", оставленного у дома Наприенко, было минут двадцать езды. Вынул телефон из чехла на ремне, позвонил в офис. Распорядился прислать за ним к зданию УВД. Дежурный обещал, что машина будет через десять минут. Потом позвонил домой, Катя сняла трубку после третьего звонка.

- Сережа! Это ты? А я в ванне была, стирала.

- Что ты там стирала? Впрочем ладно, стирай, если тебе нравится. Могла бы кого-нибудь нанять, носили бы твои вещи в стирку. А ещё лучше, выбрасывай и сразу новые покупай. Денег, что-ли, мало?

- Ну Сереженька!..

- Ладно, это я так ворчу. Знаешь, котенок, я может быть задержусь, дел полно. Ты слышала, полковника Конева с семьей подорвали.

- Не может быть!

- Может, котенок. Так что ты меня особенно не жди. Мне ещё надо заехать в пару мест. Хочу Аркадия пристроить в Княжеский замок. Там ему будет безопаснее, я думаю.

- Ты поедешь к этой противной Ленке?

- Да ладно тебе, крошка. Совсем недавно она не была такой противной. Помнишь, одноклассница и все такое?

- Может раньше она и ничего была, но сейчас она совсем другая.

- Ну хорошо, хорошо. Когда приеду, закатим куда-нибудь в ресторан. По твоему выбору. Вот тебе и задание до моего приезда, думай, куда мы поедем.

Ждать долго не пришлось. Скоро на "уазике" прикатил Сашка-Селедка. Прозвище получил за неуемное пристрастие к упомянутой рыбе. Я с ним познакомился в Чечне. Он уже тогда был притчей во языцах, даже во время боя немыслимым образом успевая находить в покинутых "чехами" домах селедку в банках или просто так, уже готовую к употреблению. И удивительно, ни разу не отравился. Впрочем, любовь - любовью, но он ясно представлял возможную опасность: иногда отказывался от совершенно внешне аппетитной рыбки.

Сашка подъехал и лихо затормозил передо мной. Хозяйская жилка немедленно подсказала сделать замечание на счет стираемой резины, но здравый расчет вынудил этого не делать: все-таки ребятки приносили доход как раз из-за своей неуемной лихости.

- Куда шеф? - спросил Сашка, долговязый черноволосый, двадцатисемилетний, в прошлом десантник, ныне - работник охранных структур, так же, как и многие прошедшие службу в казенных структурах, вынесший ненависть к начальству, всегда озабоченному собственной выгодой и ожиданием иерархического нагоняя. За счет своих воинов.