Михаил Соколов - Похищение

Клин быстро поднял пистолет и выстрелил Терещенко в живот. Тот с глухим воем упал на ковер и, скрючившись, заерзал ногами. Клин выстрелил ему в грудь и махнул рукой с пистолетом двоим у дверей.

- Убрать его. В воду сбросьте, ну, чтоб чисто было.

Стонущего Терещенко уволокли.

- Я в голову не хотел стрелять, - доверительно сообщил мне Клин. Снова как представил, что мозги по всему помещению летят!.. Дрянь какая! А так с борта вниз и, как говорится: нет тела, нет и дела, - он ухмыльнулся и вдруг присмотрелся ко мне. - Да с тебя, брат, течет. Надеюсь, не от страха? - он ухмыльнулся - Шучу, шучу. Ты у нас парень крепкий, непробиваемый, как дуб.

А с меня действительно продолжало течь вода. Ведь и десяти минут не прошло, как я вынырнул из озерных вод, словно Ихтиандр здешнего водохранилища. Рубашка, пропитанная влагой, медленно отдавала остатки воды, так что из-под резиновой куртки (надо было давно её скинуть!) продолжали сочиться тоненькие струйки, вызвавшие у Клина веселые ассоциации.

Клин повернулся в сторону молчавшей Елены.

- Ты чего молчишь. Сама же ещё больше меня хотела от него избавиться, а теперь молчишь. Так что с ним будем делать?

- Делай, что хочешь. Только кончай побыстрее. Нам ещё столько предстоит. Ты что, забыл, что нам надо отсюда быстрее линять? Дружок этого гада... как его, майор Степанов да?.. Он же на пятках сидит.

- Ничего, успеем. До денег все равно никому не добраться, кроме нас. Сама знаешь. Там же только через колодец и можно долезть...

- У тебя язык без костей! Хочешь чтобы все узнали?

- Так он же не в счет, - удивился Клин и захохотал так, что даже закашлялся. А вот Елена только поморщилась.

Наконец Клин успокоился.

- Ну что, пора кончать? - спросил он. - Засиделись мы тут... с Еленой Олеговной. А ведь нам ещё массу дел надо переделать.

Он вытащил из кармана рацию, включил её и сказал:

- Исса? Ты? Возьми пару ребят с оружием и ко мне.

Через минуту в комнату ворвались трое с автоматами, меня взяли на прицел, а ещё через пару минут вся наша дружная компания оказалась на палубе.

На самой корме был свободный пятачок. Метров пятнадцать квадратных. Здесь разместились мы и ещё человек семь. Я так и думал, что всего на судне было бойцов пятнадцать. Из которых я лично убрал троих. Это не считая тех, на берегу. В окружившей нас толпе я увидел парня, которого я уложил в гольюне. Вид у него был нездоровый. Я пожалел, что оставил его в живых. Как и того, что я не тронул вместе с первым толстяком-телохранителем. Во мне клокотала ярость. Сейчас, словно сорвавшийся с цепи цепной пес, я мечтал лишь о том, чтобы иметь возможность добраться до их живой плоти. Я был уверен, что все, окружающие меня сейчас мужики заранее обречены. Не знаю как, не знаю, что мне поможет, но это было неизбежно. Правда, при одном маленьком условии: если сам я останусь в живых. Но последнее было не главное. В свое бессмертие я поверил давно и бесповоротно. И пока что всё лишь укрепляло меня в этом убеждении. Потому что я был жив. В ином аспекте думать о смерти я был не намерен. Смерть - прерогатива других.

- Исса! - обратился Клин к одному из парней, невысокому блондину, ехидно щурившего, глядя на меня, свои бледно-голубые глаза. - Как мы договаривались. Сбросьте его за борт и потихоньку туда-сюда.

- Все будет в лучшем виде, - заверил его Исса и радостно улыбнулся.

- Я бы остался, - глядя на меня с сожалением проговорил Клин, - но Елена Олеговна спешит, не желает насладиться зрелищем. А я вот, грешен, люблю этакое... красочное.

- Может, вместо меня поучаствуешь? - предложил я. - Я тоже полюбуюсь.

- Нет уж, каждому свое. Ну давайте, мужики, потом расскажите как прошло. Нас уже машина на берегу ждет. Пора.

Он повернулся к Елене.

- Не желаешь попрощаться с легавым?

Елена, отвернувшись, решительно пошла к веревочному трапу, только что сброшенному с борта.

- А куда вы направляетесь? - спросил я их вдогонку.

Клин засмеялся и сказал, адресуясь к своим шакалам:

- Учитесь, как надо умирать. - Потом оглянулся ко мне. - А ты сам отлично знаешь, чего тебе объяснять.

- Начинайте! - крикнул он перед тем, как и его голова скрылась за бортом.

Так как руки и ноги мои до сих пор оставались свободными, я решил, что ничего не потеряю, если попытаюсь оказать сопротивление. Тем более, что участь моя уже в какой-то мере предрешена, и на снисхождение рассчитывать не приходится.

Я внезапно кинулся в самую гущу врагов и, схватив за шею двух, мгновенно оказавшихся рядом парней, использовал уже проверенный сегодня прием: стукнул их сбами. На этот раз я постарался, чтобы черепа их раскололись обязательно. Может так и произошло. Только одновременно я убедился в правильности простой истины, что слепая ярость в бою рано или поздно обрекает тебя на поражение.