Михаил Соколов - Похищение

- Откуда я знаю? Нырять, наверное! А компрессор на борт, что же еще?

- То есть, те двое должны были привезти акваланги и сразу нырять?

- Да откуда я знаю? Я при моторе и все. Сказали. вот я и повез. Скажут, тебя повезу.

Мне показалось. он не врет. И в самом деле ничего не знал, просто служил извозчиком.

- Ладно, - сказал я, - бери свои шмотки и уматывай. На все четыре стороны.

Я отпустил его и даже помог подняться.

- Ты уж того, - примирительно сказал я. - не обижайся. Вчера вы вон как со мной потешились, и то я ничего.

- Так это ты!.. То-то я смотрю, что-то знакомое. А теперь точно признал, - сказал толстяк, исподлобья оглядывая меня.

Прямо скажу, не очень доброжелательно.

- Да, зря мы тебя не добили вчера. Клин нам уже вставил горяченьких, он все более оживал. На глазах оживал. И только сейчас только заметил все ещё напряженного Терещенко в лобовом стекле "Жигуленка". - Надо же, и Серый здесь. Его послали отдуваться за всех нас, а он не будь дурак, с тобой скорешился. Ну, Клин ему теперь точно деревянный мундир пошьет, нверняка пошьет.

- А чего это ты разгорячился? - ласково спросил я его. - Может быть, вновь водичку опробовать захотел? Дуй давай отсюда. чтобы духу твоего не было!

Я проследил, как он берет свои вещи в лодке, как надевает майку и отвернулся. Мне было видно, как Терещенко смотрит в окно на одевавшегося толстяка. Одновременно, я сунул руку под мышку и незаметно вытащил пистолет. Снял пальцем с предохранителя и ждал. Происходил своего рода тест на коэфициент интеллектуальности. Мне показалось, что у парня достаточно шансов преодолеть планку тупости. Потом я увидел, как что-то новое возникло в глазах Терещенко. Он, наверное, и сам не знал, насколько зеркальными сейчас стали его глаза, для меня в них отражалось практически все, что происходило за моей спиной.

В последний момент я обернулся. Толстяк уже наводил на меня свою пушку. Я так и думал, что не мог он быть пустым, обязательно должна быть пушка. Раз у тех двоих было оружие, то почему бы и у этому не иметь свое? Все тут вооружены, словно живут не в тысячелетней России, а на новорожденном Диком Западе.

Я два раза выстрелил ему в грудь, оборвав его лихую и недолгую жизнь. Не выдержал толстяк моего интеллектуального теста.

Тело я оттащил в сторонку, затем крикнул Терещенко, чтобы выходил из машины и помогатл грузиться. Тот все ещё продолжал наблюдать за происходящем из лобового стекла. Словно фильм смотрел, а не был сам участником.

Я засомневался было, брать ли компрессор, но потом решил, что не помешает. Пока Терещенко таскал акваланги, я перетащил компрессор и стал раздеваться. Оставшись в рубашке, я примерил резиновую куртку. Не было свитера, но я решил, что вода ещё не успела остыть после лета, так что рубашка должна была подойти в самый раз. Манометры аквалангов показывали. что воздух был закачан полностью, наверное, мои крестники успели поработать, я был доволен.

Не скажу, что у меня был готов план, но в общих чертах я уже представлял, что буду делать. Скорее всего, наше приближение не останется неамеченным, так что Терещенко придется брать на себя внимание коллектива. Я быстренько проинструктировал парня, следя больше за его реакцией; не совсем понравилась мне, как он воспринял, что я сотворил с его бывшими корефанами. Да уж делать было нечего, приходилось рассчитывать на такого случайного напарника.

Впрочем, на мои наводящие вопросы отвечал он толково, и я успокоился. Мы, наконец, погрузились. Я отвязал лодку и столкнул её на воду. Потом Терещенко сел внутрь, я за ним. К счастью, мой напарник за эти пару дней, что пожил здесь, успел ознакомиться с мотором, поэтому, пока я продолжал подлаживать под себя ремни акваланга, он, не особенно спеша, повел "Казанку" к теплоходу.

Метров за пятьдесят я сполоснул и одел маску. Сквозь стекло видел, что лебедка, почти такая же, какую рисовало мое воображение, действительно работает, время от времени поднимая из воды пузатые коричневые бочки.

С борта свесились несколько голов. Я сквозь маску никого не узнал. "Казанка" стукнулась о железный борт, Терещенко прошел мимо меня к носу лодки и стал привязывать конец веревки к прутьям, в виде ступеней приваренных прямо к борту судна. В этот момент - с теплохода уже что-то вопросительно кричали - я перевалился спиной через борт лодки и, шлепнувшись баллонами о поверхность воды, погрузился в глубину.

Опять же, четкого плана у меня не было, я собирался импровизировать исходя из обстановки. Я предполагал, что пока все занимаются Терещенко и прибывшим оборудованием, у меня есть шанс с другого борта незаметно забраться на этот плавучий притон. А Терещенко обязан был обьяснить, что его напарник сходу отправился искать затерявшиеся на дне бочки.