Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

— Не так уж глупо, — согласился Нептун. — Узнаю твою натуру. Чтобы удушить свои жертвы, женщины раскрывают им объятия и раздвигают ноги. Это хорошо известно.

— Оставьте свои нелепые шутки! — вскричала Венера. — Вы отдаете мне этот посох, а я гарантирую вам хорошее местечко в сердце христиан.

— Какое же?

— Вы бог животворной воды, той, которая течет, волнуется, взбухает, плещется. И именно в этой живой воде принимают крещение последователи назареянина. Растворитесь в той пригоршне воды, которую они льют на головы посвящаемых, и вы будете жить, пока жива будет их религия, — скрытно, разумеется. О, какой вы им сделаете подарок! Без вас распространение религии станет невозможным.

— Да уж лучше я осушу все моря и океаны! Пометаю литься дождю! Не станет больше воды на Земле!

— И не станет больше людей, не станет богов! Старый Нептун признал себя побежденным.

— Будь что будет! Придется растворяться и без ведома Христа крестить его паству.

— Совет мой заслуживает этого посоха…

Вот так Басофон и получил обратно подарок Иосифа-плотника. А на Небе, где ничто не ускользает от внимания, немало позабавились плутнями Венеры. И то правда: разве старые боги не должны поступить в услужение к новым?

Когда корабль причалил в Пирее, у сына Сабинеллы было такое чувство, будто он вернулся домой. А ведь Фессалию он покинул ребенком и никогда не был в Афинах. С волнением подумал он о матери, которая после многих душевных мук, должно быть, с любовью наблюдала за его благополучным прибытием. А что стало с его отцом, губернатором Марсионом с ожесточенным сердцем? Искупал ли он свои грехи в Аду? Басофон пожалел, что не подумал о нем, когда встретил Сатану. Может быть, с помощью какой-нибудь магии ему удалось выбраться из геенны?

Порт Пирея заполняла возбужденная толпа: в этот день прибывал из Рима проконсул Кай Гракус, посланный императором к губернатору. Любопытные толпились, чтобы хоть краем глаза взглянуть на него. Действительно, его уже обогнали лестные слухи: он обещал неизбежное снижение налогов благодаря льготе на портовые тарифы и десятину на городские ввозные пошлины. Поэтому трудно было добраться до Длинных стен, связывающих море со столицей.

— Ах, — не умолкал скрипучий голос попугая, — а еще утверждают, что Афины — город гармонии. Да это настоящий Капернаум! Решительно нет ничего лучше Александрии!

Когда они выходили из порта, их окликнул какой-то старик, сидевший на обломке стены. Длинная белая борода окаймляла лицо, дышавшее восхитительной безмятежностью. Если бы не висящие на нем лохмотья, его можно было принять за аристократа.

— Иноземцы, не входите в этот проклятый город!

— Почему он проклят? — спросил Теофил. — Афины и Рим — две жемчужины Земли.

Старик расхохотался, встал и подошел к путешественникам.

— Они оба прокляты, заражены политическим сбродом, философской гангреной и чумой религий. Вернись Платон, что подумал бы он об этих губернаторах-кровосмесителях, об этих тщеславных неучах, составляющих порочные законы, об этих жирных жрецах в одеждах с бубенчиками? Боги наших предков изгнаны персидскими магами, египетскими фиглярами и всякого рода ничтожествами, зазнайство которых сродни их неспособности. Когда-то наши храмы были открыты солнцу. Сегодня они смотрят в сточные канавы. Уродство и гримасничание заменили красоту. На первом месте — распутство и преступление.

— Это хорошо, — удовлетворенно сказал Басофон. — Это утверждает нас в нашей миссии. Слышал ли ты о Мессии, которого называют Логос?

— Логос — я знаю. Но кто такой Мессия?

— Пройдем в место поспокойнее, — предложил сын Сабинеллы, — и я объясню тебе, как мы сможем вознести Дух из пещер, где поработили его нечестивцы-безбожники.

Они отдалились от толкучки. Старик шагал бодро, остальные едва поспевали за ним. Наконец они остановились в тенистом дворике между двумя домами патрицианского вида. Там они уселись на краю фонтана, и Сильвестр начал:

— Логос, что значит Слово, лежит в основе всего сущего. Бог сказал: «Да будет свет», — и он появился; «Пусть будет мир», — и мир появился. Это созидательное слово и есть Логос.

— Допустим, — бросил старик.

— Логос покрылся плотью. Он стал человеком и спустился к нам. Этот воплощенный Логос мы и называем Мессией, что значит — помазанный на царство.

— Допустим, — повторил старик.

— Вот почему греки зовут его Христос, ибо имя это дается тому, кто, как Мессия, помазан елеем на царствование. А значит, Христос — другое имя платоновского Логоса.