Наталья Земскова - Город на Стиксе

— Меняет что?

— Не знаю, но меняет. Кстати, недавно чистила свои завалы и обнаружила записи Марка, по-видимому, тех времён. Блокнот, тетрадные листкти, открытки. Хотела выкинуть, да передумала. Хотите почитать?

Мы с Дуняшиным молча брели по Камскому проспекту — мимо Загородного сада, биржи, кинотеатра «Октябрь» и выставочного зала, пока не уперлись в Верхнюю Набережную. Затем взглянули на стального цвета непроницаемую Каму, повернули назад и, не в силах разойтись по домам, побрели в обратную сторону — мимо магазина «Океан», «Яблоньки», ЦУМа, гостиницы «Прикамье» и дальше, к Камской площади.

Меня поражало, что в Городе образовались в свое время и продолжали жить столичные бренды — ВДНХ, Крас-ная площадь, ЦУМ… Объекты, имеющие эти громкие названия, оригиналам, разумеется, не соответствовали. ЦУМ представлял собой четырехэтажный дорогой магазин в центре города, ВДНХ — крытый выставочный павильон, Красная площадь — пятачок, расположенный ближе к окраине. Что это было — стремление возвыситься до столицы или, наоборот, принизить, высмеять ее карикатурой, постичь мне так и не удалось, но факт оставался фактом: названия жили и исчезать не собирались.

Начал накрапывать дождь. Дуняшин раскрыл зонт и принялся рассуждать вслух:

— Что мы имеем, Лиза? А мы имеем то, что люди творческой элиты Города в короткий срок начинают погибать один за другим, и эти смерти будто бы случайны. Первого убивает новый знакомый, которого жертва приглашает к себе домой. Второго забивают на улице. Третий, вроде бы, умирает сам, и внешне эти смерти ну никак не связаны. На первый взгляд. Мы выясняем, что все эти люди входили в общество «Белые рыцари» и получаем записку от неизвестного лица с указанием конкретного места, которое может пролить свет на эту тему. Место мы не находим, но предсказываем и пытаемся предотвратить третью смерть, что у нас получается плохо.

— У нас это никак не получается, и мы в полной прострации бредем домой, не зная, что нам делать дальше. Мы узнаем, что наши рыцари когда-то ночью проникли в музей, где выставлены деревянные боги, не то языческие, не то христианские, что не только там пьянствовали, но и просили у этих богов помощи, творческой энергии.

— Пытались подключиться к силе данного места.

— Пытались подключиться к силе данного географического места, и, видимо, это у них получилось, потому что карьера у всех пошла резко вверх.

— Да! Появляется мысль: их убила провинция. Периферия.

— Может, провинция, а скорее, какая-то закономерность, которую мы чувствуем, ощущаем, но сформулировать не можем. Ведь это так? Ведь мы чувствуем?

Утром на вахте редакции я обнаружила обыкновенную бухгалтерскую папку — Татьяна Усольцева выполнила обещание — и, бросив все дела, начала разбирать записи, которые чуть выцвели, кое-где были размыты, но вполне прочитывались. Это были цитаты с пометками, хаотичные рассуждения, обрывки мыслей, рисунки. Любили, однако, рыцари записывать, фиксировать и спорить, Водонеев и Фомин — уж точно.

*

По С. Гурину, провинциализм бывает двух видов: пространственный и временной. Мир доморощенных мыслителей, изобретающих вечный двигатель кулибиных — пространственный. Провинциализм временной гораздо серьёзнее; это такой день сурка, когда всё неизменно начинается с нуля, от печки, и прорыв, качественный скачок, в этом случае невозможен.

Пометка: вот именно, периферийность — не столько географическое понятие, сколько игнорирование образцов, отсутствие платформы, на которой можно (нужно) строить дальше.

*

Провинция — это источник, ресурс, корневая система. Она питает центр энергией и мыслью. А главное, людьми. Как топливом — в больших количествах. Столица только поглощает, чёрная дыра. Ресурс берётся для переработки, на то он и ресурс. Провинция выращивает, взращивает жизнь. Центр нужен, чтобы эту жизнь истратить…

*

Провинция не может истощиться, так как питается земной, подземной силой.

Пометка: важно!

*

Столичность — это процесс творчества норм и эталонов культуры, а провинциализм — это процесс соответствия нормам и эталонам.

Пометка: что ж, создадим эталон!

*

«И собака в столице лает центральнее» — Станислав Ежи Лец.

*

По С. Гурину, провинция — горизонталь, поверхность, плоскость. Столица, напротив, ось вертикали, попытка воспарить, взлететь.

Пометка: в деревне больше неба.