Елена Яковлева - Красное бикини и черные чулки

— А не надо было ждать. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра…

— Да? — грустно обронил Новейший. — Тогда прошу прошения. — И размеренным шагом пошел к своей тачке.

Я рыпнулась было за ним, чтобы вернуть розы, но притормозила, подумав, что это будет уж слишком.

— Вот и правильно, — одобрила мой поступок Жанка и захлопнула дверцу «Фольксвагена».

— Ну? — Это было первое, что я услышала от Жанки на следующее утро. Можно подумать, что я кобыла, а Жанка меня запрягла.

— Что «ну»?

— До чего ты додумалась?

— До чего надо, до того и додумалась! — рявкнула я на нее, но тут же отыграла назад. — Да есть у меня один планчик, теперь все от Краснопольского зависит. — И я в общих чертах обрисовала Жанке свою идею.

У Жанки сразу загорелись глаза:

— Гениально! Потрясающе! Как в кино, слушай? Я тут недавно по телевизору видела…

— Знаю я, что ты там видела! — оборвала я ее выступление. — Очередные героические будни мафии.

И мы потащились к Краснопольскому, чтобы представить ему плоды своих трудов, за которые он должен был растерзать нас еще накануне, но отложил это мероприятие в связи с выездным совещанием.

Краснопольский был настроен весьма и весьма благодушно. Наше совместное с Жанкой творчество одобрил, а некоторые моменты даже похвалил. Так, ему почему-то понравилось интервью с Кошмаровым, сплошь состоящее из вводных слов и устойчивых фразеологических оборотов. Ну еще отдельных покашливаний и похмыкиваний.

— Ну все, послезавтра это пойдет в эфир, — объявил Краснопольский. — Пусть зрители знают, что их любимая передача не похоронена вместе с ведущей. Поздравляю вас, Марина Владимировна и Жанна Аркадьевна.

Жанка приятно зарделась, а я, выдержав приличествующую случаю паузу, перешла к главному:

— Юрий Константинович, тут такое дело… Мы хотим, чтобы вы дали нам разрешение кое-что вставить. Буквально несколько слов в конце передачи…

— Да, и что именно? — рассеянно отозвался Краснопольский.

— Буквально следующее. — Я заглянула в свой поминальник. — «Уважаемые телезрители, когда эта передача готовилась к эфиру, мы получили информацию, позволяющую считать, что основной подозреваемый в убийстве Ольги Пахомовой на самом деле непричастен к этому преступлению. Это сделал другой человек, имени которого мы вам назвать не можем. Сейчас не можем, но уверены, что скоро вы узнаете, кто это». — Я дочитала и вопросительно посмотрела на Краснопольского.

— Это что такое? — вскочил Краснопольский. — Это на чем основывается? Это… Это вам Кошмаров сказал?

Я замотала головой:

— Нет, Кошмаров как раз уверен, что задержал Ольгиного убийцу. Но это не так. И он его не найдет. Его никто не найдет, но грамотная провокация заставит его выйти из тени. Это как с лесными клещами. Не стоит выковыривать их из тела, нужно просто капнуть сверху маслом, они и вылезут…

— Какие еще лесные клещи? — взвился Краснопольский. — Вы что еще придумали? Провокации они затеяли! Два попа Гапона в юбках. Вы мне уже сделали одну провокацию в прямом эфире, до сих пор голова болит!

— Но это же не прямой эфир! — Я уже понимала, что Краснопольский зарубит мою идею на корню, но продолжала надеяться на чудо. — Это пойдет в записи!

— В записи, не в записи! А что потом? Что после этой вашей провокации? Допустим, клещ, если он, конечно, существует, вылезет. И на кого накинется? На вас же накинется! Вы хоть это понимаете?

— Но мы же заранее подготовимся! — неожиданно вступила в бой тяжелая артиллерия в Жанкином лице. — Кошмаров устроит засаду, СОБР там нагонит, ОМОН…

— Ни коем случае! — Краснопольский отчаянно замахал руками. — И чтобы я про это больше не слышал. Сыщицы нашлись, понимаешь ли! Работа стоит, а они сыском занимаются. Для этого есть милиция и прокуратура. А чтобы вы не вставили своих идиотских дополнений, я лично прослежу за эфиром. Все! Свободны!

И мы поплелись вон. Повесив головы и горестно вздыхая.

— Ну какая же все-таки свинья этот Краснопольский, — бормотала Жанка.

— Может, не такая он и свинья, обычный перестраховщик, — возразила я, — он же понимает, что, в конце концов, ему отвечать за всю эту заваруху.

Жанка подумала немного и согласилась, хотя и продолжала сетовать:

— А так бы красиво получилось… Как в кино!

— Опять ты со своим кино! — цыкнула я на нее. — Забита же у тебя голова всякой чепухой. Кино, кино… Там все — выдумка, а я всерьез себя предлагала на роль сыра в мышеловке. Усекла разницу?