Мария Шкатулова - Убийство в Озерках

— Это вы? — спросила она.

— Здравствуйте, Ульяна, — ответил он с улыбкой и протянул ей букет сине-лиловых астр. — Это вам.

— Спасибо, — сказала она и поднесла букет к лицу. И только сейчас поняла, что другим его делает не загар, не одежда и не кажущийся более ярким цвет глаз, а улыбка, добрая и слегка насмешливая.

— По-моему, осенние цветы не пахнут, — заметил он.

— Ничего. Зато это мой любимый цвет.

— Правда? Рад, что угодил. А это, — он порылся в висевшей через плечо парусиновой сумке и вытащил чем-то туго набитый матерчатый мешочек, — это для запаха.

— Что это? — спросила Нина и тут же учуяла терпкий запах сушеных грибов. — Откуда такая красота?

— Я знал, что вам понравится. Я их собрал в нашем лесу специально для вас.

Нина предложила ему зайти и, когда они оказались у нее, заметила, что он окинул квартиру любопытным взглядом. Она подумала, что сейчас он пустится в воспоминания, но, к ее величайшему облегчению, он только спросил:

— Где же Вася?

В ту же минуту Вася показался из-под дивана.

— Почему вы назвали меня Ульяной? — спросила Нина, когда четверть часа спустя они сидели в кухне за столом.

— А, — улыбнулся он, — помните, у Ключевского в «Исторических портретах» была такая помещица Ульяна Осорьина, которая жила в начале семнадцатого века и в голодное время спасала крестьян?

Нина засмеялась:

— Не помню.

— Перечитайте: это про вас. У вас ведь, кажется, есть Ключевский?

— Есть, — ответила Нина и подумала: «Вот тебе и бомж… Впрочем, мне и раньше казалось, что с ним не все так просто». — Скажите, а вы…

— Я думаю, мне все-таки следует представиться? Юрганов. Лев Юрганов. Ваш покорный слуга.

Потом они пили французское вино, которое Нина держала для какого-нибудь торжественного случая, и говорили, пока за окнами не наступила ночь.

— Ну вот, мне пора, — сказал гость и встал.

«Спасибо за грибы», — сказала Нина и вышла в коридор проводить его. Он спросил, может ли она дать ему почитать старый номер «Нового мира», который валялся на столике. «Конечно, — сказала она, — пожалуйста». — «И я могу через неделю вам его занести?» — спросил он. «Через неделю? То есть в четверг?» — «Да, в четверг или в пятницу. Вы будете дома?» — «Конечно, — сказала Нина и вспомнила, что в четверг собиралась с Марго на симфонический концерт, — буду и в четверг, и в пятницу».

В четверг он не пришел, и Нина поняла, что напрасно отказалась пойти с Марго в консерваторию. «Может, он и завтра не придет, — подумала она, — не из-за журнала же ему приходить?»

Но он пришел. Они опять сидели в кухне: Нина угощала его телятиной под соусом, приготовленным из его грибов, и только сейчас рискнула спросить:

— Ваши обстоятельства как-то изменились?

— Да, во всяком случае, на ближайшую зиму. Мой товарищ по прежней работе предлагает мне караулить его дачу в Озерках. Если позволите, я ему от вас позвоню.

Нина позволила, но товарища не оказалось на месте.

— Что-нибудь случилось? — спросила она.

— Да нет… Мы договаривались сегодня вечером заехать к нему на дачу, а его до сих пор нет дома.

Нина сказала, что еще не так поздно, и товарищ может появиться в любую минуту, и они вместе стали ждать.

Было уже начало двенадцатого, когда Юрганов набрал номер в последний раз: телефон товарища по-прежнему не отвечал.

— Вам, наверное, негде переночевать? — спросила она.

Оказалось, что переночевать он может в деревне, где провел лето, но деревня, как выяснилось, находится далеко, и добраться до нее ночью в любом случае невозможно.

— Куда же вы делись прошлый раз, когда ушли от меня? — спросила Нина.

— Переночевал на бульваре. Ничего страшного — сейчас тепло.

— Почему же вы ничего не сказали? Вы могли бы остаться у меня.

— Не хотел вас затруднять.

— Ну почему же не хотели, если я — Ульяна?

И он остался. Нина постелила ему на кухонной кушетке, и Вася по старой привычке устроился у него на животе.

Хозяин дачи нашелся только под вечер следующего дня.

— Слушай, старик, у меня немного изменились планы, — сказал он Юрганову. — Если бы ты мог неделю или дней десять подождать, а? А то, видишь ли, жена хочет еще побыть на даче. Перезвони мне числа двадцать пятого, хорошо?

И Юрганов остался у Нины. Утром она уходила на работу, а он убирал свою постель, чистил овощи, из которых Нина варила обед, кормил кота, поливал цветы, иногда ходил в магазин. В квартире поселились его вещи: в ванной — зубная щетка, в стенном шкафу — летняя куртка, в прихожей — сшитые белыми суровыми нитками войлочные шлепанцы. Вечера они проводили за разговорами, телевизор почти не включали и часто выходили постоять на балкон, посмотреть на дождь.