Мария Шкатулова - Убийство в Озерках

«Марго права, — говорила себе Нина, возвращаясь с работы. — Если температуры у него нет, ему придется уйти, ничего не поделаешь. Не могу же я, в самом деле, нянчиться с ним до бесконечности».

Когда она пришла домой, оказалось, что температура была и очень высокая: не могло быть и речи о том, чтобы выбросить его на улицу. Нина приготовила питье, лекарство и, присев на табуретку, чтобы перевести дух, взглянула на него.

Пока он жил под лестницей, в темноте, у нее не было возможности рассмотреть его, впрочем, она и не пыталась: его лицо нисколько ее не интересовало. Сейчас, при свете, ничто не мешало ей присмотреться к нему, тем более что он спал, и Нина с удивлением обнаружила, что у него «когда-то» было интеллигентное лицо: нос с небольшой горбинкой, чистая линия лба, темные и даже довольно длинные ресницы, и только нижняя часть лица была скрыта длинной жесткой щетиной с проседью. «Интересно, чем он занимался, пока не стал тем, чем стал?» — подумала она и равнодушно отвернулась.

В тот день Нина была так озабочена всем происшедшим, что только к вечеру заметила, что Вася до сих пор не вернулся. «Он, наверное, что-то чувствует и боится, — подумала Нина, с неприязнью покосившись на бомжа. — Что же делать?»

Вася был настоящий боец. Нина иногда брала его с собой в лес, расположенный неподалеку от дома. Она шла по дорожке, а Вася шел сзади в нескольких метрах от нее, совсем как собака. Он шел за ней неуклонно, не обращая внимания на прохожих, которые останавливались возле него, чтобы полюбоваться его красотой, шел с достоинством, медленно переставляя пухлые белые лапы с темными «заплатками». И даже если навстречу ему попадались собаки, а собак, или, вернее, хозяев с собаками в лесу всегда было много, он никогда не убегал. Вася останавливался, выгибал спину, при этом шерсть у него на хребте вставала дыбом, и шипел. И весь его вид выражал крайнее отвращение к собачьему запаху и бесцеремонным собачьим манерам и полную готовность защищаться до последнего. Но людей он боялся. Вернее, боялся мужчин, и Нина это знала. И это знание не противоречило ее собственному представлению о сильной половине человечества. Когда в квартире появлялся мужчина, Вася прятался, заслышав в передней его голос, и никакая сила не могла заставить его слезть со стеллажа или показаться из-под дивана, где он чувствовал себя в безопасности. И Нина всегда старалась поскорее отделаться от непрошеного гостя, чтобы не заставлять кота нервничать понапрасну.

Не успела она подумать, что хорошо было бы пойти и поискать его, как Вася собственной персоной появился на балконе. Нина впустила его и с некоторым волнением стала наблюдать за тем, как он себя поведет, учуяв бомжа. Вася, как всегда спокойно, направился в кухню, остановился на пороге, понюхал воздух и подошел к своей миске. «Странно, — подумала Нина, — очевидно, неподвижно лежащий враг ему не страшен?» Однако то, что произошло потом, было еще более удивительно: поев, Вася вспрыгнул на лежащего бомжа и стал устраиваться у него на животе. Нина, онемев от изумления и отчасти от ревности, потому что он никогда таким образом не забирался к ней, наблюдала за тем, как он, устроившись поудобнее и глубоко вздохнув, преспокойно заснул.

К вечеру температура стала подниматься, и, когда ртутный столбик достиг сорока одного градуса, Нина растерялась. Можно было бы, конечно, вызвать скорую, но тогда ей бы пришлось объяснять, кто он такой и как попал к ней в дом, а ей этого ужасно не хотелось. Кроме того, они вполне могли отказаться забрать его в больницу, потому что ни имени его, ни адреса (если у него и был какой-то адрес) она не знала. Еще больше ее пугала мысль о том, что он разболеется надолго и ей придется терпеть его присутствие не день и не два, как она рассчитывала, а гораздо больше.

Впрочем, пока было совершенно ясно, что его надо лечить. Ей удалось заставить его проглотить еще один порошок и выпить горячее питье, приготовленное из лимона и малинового варенья, баночку которого она всегда варила на зиму. На лоб, чтобы как-то успокоить головную боль, она положила полотенце, смоченное холодной водой. Спать в эту ночь ей почти не пришлось. Он так стонал и метался, что ей приходилось постоянно вскакивать и бежать к нему: ей казалось, что он умирает. Она подогревала питье, приподнимала ему голову и подносила чашку к губам. Больной делал несколько глотков и снова откидывался на подушку, по-прежнему оставаясь в забытьи.