Росс Макдональд - Чисто семейное дело

— Долли все-таки призналась вам, что лгала в суде?

— Да. И что показания состряпала Элис, а потом постепенно вдолбила их девочке в голову.

— А зачем Элис было нужно сажать вас в тюрьму?

— Я бы не ставил так вопрос. Просто она была убеждена в моей виновности и добивалась возмездия. Возможно, Элис и сама не понимала, что заставляет Долли лжесвидетельствовать.

— Она когда-нибудь жила в Бостоне?

— Вроде бы нет. Элис всю жизнь проторчала тут, в Калифорнии.

— И не была замужем за человеком по фамилии Макреди, не играла на сцене и не красила волосы в рыжий цвет?

— Что вы! Это совсем не в ее духе. Скорее уж… Дайте закурить, что ли.

— Вы сказали «скорее уж». Что вы имели в виду?

— Так, наверное, просто подумал вслух.

— О ком?

— Забудьте, ладно?

— Слушайте, Макджи, хватит ломать комедию!

— В конце концов, я имею право держать свои мысли при себе, ясно вам?

— По тюрьме соскучились?

— А если да?

— Кого вы покрываете, Том?

— Никого!

— Мэдж Джерарди?

— Вы с ума сошли.

Как я ни старался, ничего больше добиться от него не смог.

Сквозь иллюминатор я разглядел фигуры троих муж чин, шедших в нашу сторону вдоль плавучего дока. Их силуэты, словно чугунные, чернели на фоне последних ярких сполохов заката.

Приблизившись, один из них спрыгнул на палубу и показал мне револьвер и жетон помощника шерифа. Остальные двое молча сбежали по трапу. Я слышал, как вскрикнул в каюте Макджи. Минуту спустя он появился на палубе, подталкиваемый в спину револьвером. На его запястьях синели наручники вороненой стали. Взгляд, который он бросил в мою сторону, был полон страха и жгучей ненависти.

Меня не заковали, но втолкнули в тот же фургон с решетками на окнах, что и Макджи. По дороге я хотел было заговорить с Томом, но он отвернулся, сочтя меня предателем и стукачом. Тут он был не так уж далек от истины: ведь именно я, сам того не желая, навел на него ищеек.

В участке меня усадили на скамью в коридоре, а Тома тут же поволокли на допрос. Я слышал, как полицейские вопили и рычали на него, временами срываясь то на визг, то на шипение, чередуя угрозы и посулы. Наконец из камеры с важным видом вышел усталый, но довольный Крейн. Выпятив толстое брюхо, он остановился возле меня и с улыбочкой изрек:

— Уж теперь-то вашему дружку не сдобровать. Знаете, что ждет его на этот раз? Зеленая кабинка!

— Макджи не будет первым невинным человеком, отправленным в душегубку.

— Невинным? Да он убийца-рецидивист, и мы можем доказать это! Пуля, найденная в трупе Хагерти, идентична той, которой была убита жена Макджи, и выпущена она из револьвера, украденного у Элис Дженкс в Индиан-Спрингс, так-то вот!

Все-таки мне удалось спровоцировать шерифа и заставить его сболтнуть лишнее. Я решил выжать из ситуации максимум пользы.

— Где доказательства, что револьвер стащил Макджи? Где доказательства того, что стрелял именно он? Где тайник, в котором этот револьвер валялся десять лет?

— Вполне возможно, что и на яхте Стивенса. Или у сообщника.

— А зачем Макджи понадобилось совать пушку под матрац собственной дочери?

— По злобе. Такой уж он человек, ничего не попишешь!

— Бред собачий.

— Что за тон?! Я как-никак представитель власти и могу запрятать вас в кутузку за оскорбление.

— Нет закона, который запрещает произносить слова «бред собачий». Что касается моего визита на яхту и разговора с Макджи, то в уголовном кодексе Калифорнии не существует статьи, под которую вы могли бы подвести меня за это.

— Откуда вы узнали, что Макджи прячется на яхте?

— Слушайте, шериф, мы могли бы обменяться информацией. Откуда об этом узнали вы?

— Я не вступаю в сделки с подозреваемыми!

— В чем же меня подозревают? Может, в незаконном употреблении слов «бред собачий»?

— Ваши шуточки могут выйти вам боком. Вас застукали вместе с Макджи, и я имею полное право задержать вас в участке.

— А я имею полное право вызвать сюда адвоката. Вы тут поднаторели по части полицейского произвола, да только со мной эти штучки не пройдут: у меня есть кое-какие связи в Сакраменто.

Тут я нагло брал Крейна на пушку, и он проглотил мой блеф. Шериф, как ни крути, был прежде всего политиканом, а значит, и трусом. После минутного раздумья он сказал:

— Можете позвонить своему адвокату.

Спустя четверть часа в участок прибыли Джил Стивенс и Джерри Макс. Стивенс метнул в мою сторону многозначительный взгляд, и я сделал вид, что мы не знакомы. Теперь, судя по всему, именно мне предстояло дать ход полученным от Макджи сведениям, поскольку сам Стивенс не мог этого сделать.