Хиггинс Кларк - Снега

Луис пригласил всех к своему столику.

— Знаю, что многие хотели бы еще дать интервью, и никто им в этом мешать не будет, но тем не менее я должен прямо сейчас произнести очень важный тост.

При этих словах двери распахнулись и вошел Ларри.

— А вот и он! — воскликнула Риган. — Не беспокойся, Ларри. Все тут живы и здоровы.

— Эй! — запротестовал Ларри. — Я только что вернулся из пункта «скорой помощи». Кое-кто из гостей выбил себе все передние зубы, пытаясь побыстрее выскочить из банкетного зала, когда тут случилась паника.

— Ну что ж, это позволит тебе окупить дорогу до Аспена и проживание здесь, — весело заметила Риган, передавая дантисту его бокал с шампанским.

— Вероятно, это тот самый тип, что наступил на меня, — сказала Кит, которая сидела за столиком рядом с Дервудом и в его пиджаке на плечах.

Луис постучал по столешнице:

— Я хочу провозгласить тост за всех здесь присутствующих и заодно сделать одно важное объявление.

— Сначала давайте поднимем бокалы и выпьем, — предложил Люк.

— За самую захватывающую церемонию открытия ресторана во всей истории ресторанов…

— Точно! Правильно! — поддержали тост все собравшиеся и с готовностью отпили из своих бокалов.

— Выпьем также за то, что шедевр кисти Бизли в сарае Джеральдин лежал там в весьма достойной компании. В начале сегодняшних торжеств орлиный взгляд нашего искусствоведа-историка и уважаемого репортера Теда Вимса…

Тед поднялся, поклонился всем и поднял повыше бокал с шампанским.

— …заставил его повнимательнее присмотреться к этому вот портрету французского короля Людовика. Он связался по телефону с Парижем и по тем характерным признакам, которые смог описать, определил, что портрет принадлежит кисти великого Кале. Речь идет о шедевре, исчезнувшем из Франции многие годы назад. Это — важнейшее достояние их культуры, и они очень хотели бы заполучить его обратно. Джеральдин, вы — полноправная наследница этого шедевра. Когда Риган приобрела его для меня, никто и понятия не имел о его ценности.

Джеральдин вскочила со своего места.

— Нет уж, господин хороший. Сделка есть сделка. Это — ваша картина, Луис…

«Я с самого начала поняла, что что-то в этой картине мне очень нравится», — подумала Риган.

— Вы дали моему мальчику, Ибену, хороший шанс в жизни, порекомендовав его на работу к Кендре и Сэму. И он отлично работал у них управляющим, не правда ли, Кендра?

«Правда, — ответила про себя Кендра. — Когда не спал в гостевой комнате». Вслух она ничего не сказала, но тем не менее кивнула головой.

— …А ведь это было не так просто для вас, когда люди вроде меня стали ругать вас как раз именно за этот достойный поступок. Так что эта картина — сколько бы она ни стоила — принадлежит именно вам. И делайте с ней все, что вам заблагорассудится.

Телевизионные камеры работали на полную мощность. Фотографы не переставая щелкали аппаратами. Репортеры что-то ожесточенно записывали в свои блокноты. Лишь мгновение Луис колебался, но потом все же сделал именно то, что должен был сделать.

— Картина будет отправлена обратно во Францию, — величественно объявил он. — Более того, я думаю, что все здесь собравшиеся должны запланировать на предстоящую весну совместное путешествие в Париж, чтобы присутствовать на церемонии возвращения этого портрета на его родину. Нора, ваши книги ведь очень популярны во Франции. Так что вы-то уж точно должны разделить со мной момент, когда я буду передавать шедевр кисти Кале французам.

Нора посмотрела на своего мужа и спросила:

— Как насчет того, чтобы провести апрель следующего года в Париже?

— Меня бы это устроило.

— Надеюсь, что вы и меня тоже приглашаете в это путешествие? — вступила в разговор Ида.

— Я приглашаю всех, — повторил Луис.

— Вам, наверное, и самой не верится, что две бесценные картины долгое время скрывались в вашем сарае? — спросил Тед Вимс у Джеральдин.

Джеральдин потянулась к своему бокалу с шампанским, взяла его в руку и посмотрела на близнецов:

— Я все же думаю, что не они, а вот эти два творения являются для меня по-настоящему бесценными…

Офис Риган находился в старом здании на Голливудском бульваре. В здании с широкими, темными коридорами и черными, выложенными плитами полами. В таких зданиях, казалось, обитают души живших здесь в другую эпоху людей. Риган выбрала этот дом для своего офиса, чтобы ощутить дух истории, который источали старые стены. А еще важнее было то, что здесь совершенно не использовались лампы дневного света.