Марина Ефремова - В омут с головой

Светлана Арнольдовна вынула из сумки металлическую коробочку, достала из нее шприц, повторила все манипуляции, которые Алешка только что видел в столовой. Ольга Степановна закрыла глаза, по-прежнему не подавая признаков жизни.

Мама подошла к Алеше, стоявшему рядом с Павлом Николаевичем.

— Дай мне сигарету, я свои дома забыла.

Он протянул ей пачку. Дрожащими руками она долго не могла достать сигарету, протянула пачку обратно:

— Достань и дай прикурить.

Когда она делала первую затяжку, Алешка заметил, как прыгает сигарета у нее в руках. Мать в целом держалась молодцом, высокую степень нервного возбуждения выдавал только пляшущий огонек сигареты. Она затянулась еще раз, начала успокаиваться.

— На сколько хватит укола? — спросил Павел Николаевич, переведя глаза на жену.

— На час. Потом снова будет приступ. Павел Николаевич, ее надо в больницу. Мы с вами не справимся.

— Даст бог, справимся. Семнадцать лет справлялся, — проговорил Павел Николаевич и вернулся к жене.

— Что с ней? — спросил Алешка, как только они с матерью остались одни.

— Я не могу поставить точный диагноз, я не психиатр. Но это связано с давней психической травмой. У нее был нервный срыв. Это как-то связано с Ильей. Ты не бойся, она не опасна. Просто иногда плачет, иногда поет, да все спасает его. То из воды, то из огня. Семнадцать лет назад при пожаре она сильно обгорела и на всю оставшуюся жизнь получила вот такое. Рецидивы у нее бывали редко, всего два раза. Вчера случился третий.

Траурная процессия вышла из церемониального зала. Впереди на руках несли венки, следом на специальных колясках выкатили два гроба, сначала Ильи Сергеевича, за ним Ксении. Крышки гробов уже закрыли, коляски остановились. Несколько молодых мужчин, явно братковского вида, подхватили на руки гроб Татурина и понесли его к центральной аллее кладбища. Гроб с Ксенией несли на руках ребята, но он им оказался не по силам, однако, то и дело сменяя друг друга, они все же доставили его к месту последнего упокоения одноклассницы.

Павел Николаевич с Ольгой Степановной вышли из машины. Стараясь держаться, они пошли следом за процессией. Светлана Арнольдовна и Алеша — за ними.

У гроба Ксении опять сменился состав несущих. Теперь здесь появились не только ее товарищи, но несколько взрослых мужчин подставили свои плечи. Среди них Алешка заметил знакомое лицо. Повзрослел, конечно, выглядит серьезным, даже немного напыщенным, но все же не узнать в нем школьного товарища Славку Королькова нельзя. Интересно, какое он имеет отношение ко всей этой публике? Славка из простой инженерской семьи, ни к элите, ни к деловому миру никогда не принадлежал.

Процессия тем временем продвинулась к уже вырытым могилам, гробы опустили вниз, мимо опять потянулись люди, чтобы бросить на них последнюю горсть земли и сказать последнее «прощай».

Ольга Степановна тихо и молча плакала. Она прошла около обеих могил, бросила в каждую по горсти земли и, не обращая ни на кого внимания, пошла прочь. За ней тотчас последовал и Павел Николаевич со Светланой Арнольдовной. Алешка шепнул матери: «Ты иди, а я догоню», и направился к стайке школьников, сгрудившихся в стороне. Там он снова заметил школьного товарища.

— Славка! — позвал Алеша.

Ребята, окружавшие Славку, тихонько хихикнули. Тот оглянулся и, подойдя к Алеше, протянул руку.

— Здравствуй Алексей, — сдержанно проговорил он. — Я тебя сразу узнал. Приятно, что не забыл старых друзей.

— Кой черт — «не забыл», ты чего стал такой важный? — Алешка искренне радовался встрече со старым другом.

— Я теперь не Славка, а Вячеслав Александрович, — вздохнув, проговорил Славка.

— Не понял? — удивился Алешка. — Шкраб, что ли?

— Да, учитель. Я был классным руководителем Ксении Татуриной.

— Опочки, весьма неожиданно! Это то, что надо. — Алешка посмотрел вслед уходящим своим спутникам, почесал в затылке. — Ты где живешь-то? По старому адресу? Телефон прежний? Я позвоню, ладно? Надо встретиться.

Он быстро побежал к машине, где его уже ждали. Дождь прекратился, когда все еще были на кладбище. Теперь в воздухе висело бледно-серое, влажное, теплое марево. Погода была неприятной, атмосфера в салоне автомобиля — тоже какая-то некомфортная. Мрачная тишина витала над головами пассажиров. Алешка, сидящий на переднем сиденье, затылком чувствовал ненавидящий взгляд старухи. Она и всегда-то его недолюбливала, но сдержанно, интеллигентно, что ли. Сейчас ее чувства к нему проявлялись более откровенно.