Роб Томас - Вероника Марс

– А это зачем?

Все повернулись к Хантеру, который снял крышку с коробки и уставился на торт. Вероника издала смущенный смешок.

– Ах, это. Ну, я… – она нервно улыбнулась Лиэнн. – Я понимаю, сейчас не то время, чтобы праздновать дни рождения, но я подумала, что торт никогда не помешает.

Лиэнн посмотрела на коробку, потом перевела взгляд на Веронику. Пару секунд они так и смотрели друг на друга. Лиэнн стояла, разинув рот и краснея.

– День рождения? – Таннер перевел взгляд с Лиэнн на Веронику и обратно. – Сегодня… О боже, я совсем забыл!

Он поднялся из джакузи, расплескивая воду на пол. На его ярко-зеленых плавках были нарисованы пальмы. По туловищу было разбросано несколько застарелых шрамов, ярко-белых на фоне загара.

– Ничего страшного, Таннер. Столько всего навалилось, я и сама чуть не забыла.

– Нам нужно было что-нибудь придумать, – он вытерся полотенцем, обнял Лиэнн еще влажной рукой и поцеловал в висок. – Хантер, мы с тобой забыли про мамин день рождения. Придется нам загладить перед ней вину.

– А почему тогда она вспомнила? – спросил Хантер, не сводя глаз с Вероники.

Ноты босса-новы въедались в наступившую тишину. Подходящий ли это момент говорить шестилетнему ребенку, что, между прочим, у его мамы есть еще один ребенок? И пытаться объяснить, почему Вероника не была частью их жизни? Хантер хмурился, и Веронике было неуютно от того, насколько знакомо ей это было. Недоверчивый и тревожный взгляд – это было семейное. Он хмурился, как ребенок, который видел и слышал слишком много, даже если пока еще не понимал, что именно он видит и слышит.

Вероника встретилась взглядом с Лиэнн поверх головы мальчика. Потом Лиэнн медленно опустилась за стол рядом с Хантером и положила руки ему на плечи, чтобы он посмотрел на нее.

– Хантер, мы не были до конца откровенны с тобой, – сказала она дрожащим голосом. – Ты же знаешь, что Рори твоя сводная сестра от первого брака твоего папы. А Вероника твоя сводная сестра по моей линии. Она моя дочь. Твоя сестра.

Хантер нахмурился еще сильнее. Вероника на мгновение испугалась, что он сейчас заплачет. Она поймала себя на том, что с колотящимся сердцем задерживает дыхание, и почти рассмеялась. Как так вышло, что за одну-единственную неделю ей стала небезразлична реакция шестилетнего ребенка на то, что она его сестра?

Потом Хантер снова посмотрел на торт.

– Мы будем есть торт или нет?

Губы Лиэнн задрожали. Она наклонилась и обняла Хантера, и одинокая слеза скатилась по ее щеке.

– Да, зайка, мы будем есть торт. Я сейчас схожу за ножом. Скажешь Веронике спасибо?

– Спасибо за торт, – отозвался он. Потом нажал на пробу несколько клавиш на синтезаторе и пропел: – Спасибо… за тоооорт.

Лиэнн вернулась в дом за тарелками и вилками, и Хантер пошел за ней, напевая себе под нос. Таннер и Вероника остались наедине. Неловкость ситуации почти оглушила ее.

– Большое спасибо, что постаралась скрасить этот день для своей мамы, Вероника, – он покачал головой. – Я бы хотел сказать, что забыл… из-за всего этого. Исчезновение Авроры, все остальное. Но если честно, у меня беда с днями рождения. Это моя вечная проблема. Но не потому, что мне все равно. Просто извилины у меня порядком поизносились за эти годы, – он хрипло рассмеялся и сел за стол напротив нее. Он весь казался каким-то выгоревшим, за исключением светлых голубых глаз.

Вероника не знала, что на это отвечать. Таких сложностей у нее никогда не было. Ни она, ни ее отец никогда не забывали о днях рождения друг друга. Они не упускали повода порадовать друг друга. А раньше пользовались любым поводом, чтобы Лиэнн видела, как ее любят. Но этого оказалось мало. Этого всегда было мало.

И вот теперь она встретила другого мужчину. И Вероника понимала, что нечестно так судить с ее стороны, ведь она совсем не знала Таннера, но у нее никак не укладывалось в голове, почему Таннер смог удержать ее маму, а Кит нет.

Таннер как будто прочел эти мысли по ее лицу и криво улыбнулся им в ответ. Быстрым точным движением он вынул из лежащей на столе пачки сигарету. Закурив, он осторожно выпустил дым в сторону от Вероники.

– Я бросил перед тем, как все это началось, – сказал он, смущенно показывая ей сигарету. – Но стресс и все такое, – некоторое время он молча смотрел в небо. Потом снова повернулся к Веронике. – Твоя мама очень старалась снова не запить. И я знаю… Знаю, что между вами осталось много неразрешенных вопросов. Кому знать, как не мне… Мы с мамой Рори… – он осекся и быстро сделал очередную затяжку. – Ты взрослый человек, так что не мне тебя учить, что ты должна чувствовать. И я не вправе влезать в дела матери и дочери. Единственное, что я тебе скажу: иногда проще быть с кем-то твоего племени. И твои мама с папой никогда не были одного племени. Ничего плохого о нем не хочу сказать. Даже наоборот. Но сложно смотреть в глаза любимым, когда они видели, как ты разрушаешь все, к чему прикасаешься. Иногда проще построить новую жизнь с кем-то, кто падал так же низко, как и ты сам.