Андрей Константинов - Решальщики. Перезагрузка

— Странное оружие для киллера, — удивился Дмитрий. — Пистолет Марголина — это ведь, в принципе, спортивное оружие. Он обеспечивает высокую кучность и меткость, но обладает очень слабым «останавливающим действием». С ним только на кошек охотиться.

— Да и сам стрелок не менее странный, — поддержал тему Купцов. — Сделал с десяток выстрелов с дистанции три-четыре метра… я правильно понял? — Татьяна слабо кивнула. — И умудрился ни разу не попасть в жизненно важные органы… Очень странный стрелок.

Лисовец нахмурилась и посмотрела на Леонида едва ли не с вызовом:

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего, — ответил Купцов так, словно бы и не заметил ее тона. — Просто удивляюсь.

— Всякое в жизни бывает, — торопливо закивал Петрухин. — Э-э-э-э… Татьяна Андреевна, вы не будете возражать, если мы с коллегой нарушим правила этикета и немножечко пошепчемся тет-а-тет?

— Да ради бога, — пожала плечами Лисовец и полезла в сумочку за сигаретами.

Партнеры отошли в сторонку, остановившись строго на границе аудионедосягаемости.

— Думаю, Лёнька, в таком состоянии толку от нее немного.

— Согласен. Давай-ка, отвези ты ее домой.

— Что значит «отвези»? А ты?

— А мне пора выдвигаться на встречу с Иванычем. Стрельба стрельбой, но с проверкой зафиксированной АОНом трубки всяко затягивать не стоит. Какой-никакой, но след!

— Точно! — хлопнул себя по лбу Петрухин. — За всеми этими заморочками совсем из башки вылетело… Хорошо, тогда ты дуй на встречу, а я закину Лису в нору и, пожалуй, проскочу в адрес к гадалке.

— Да уж, вещунья Александра на поверку оказалась почти Кассандрой. До гроба с червями, правда, дело сегодня не дошло… тьфу-тьфу… но было очень к тому близко.

— К слову, адресок этой шаманки я вчера пробил. В нем прописана некая Людмила Петровна Гусева, семидесятого года рождения. Которая в 2006 году привлекалась по статье «мошенничество», но была оправдана Красносельским районным судом.

— Ну это еще не факт. Не исключено, что Александра просто снимает у мадам Гусевой квартиру под свой салон.

— Может, и так, — задумался Дмитрий. — А может, эдак. Ну ладно, всё, разбежались. Работаем…

Петрухин вез Лису домой — в доселе уютную и комфортную нору, этим утром в одночасье переставшую быть таковой. Татьяна сидела рядом с ним, уставившись в одну точку, и напряженно думала о чем-то своем. Безусловно, за последние несколько часов она уже немножко «отошла», но все равно продолжала держаться настороженно и на любые вопросы отвечала неохотно…

— …Напрасно вы так, Таня. Мы ведь искренне хотим вам помочь.

— А вы… вы думаете, что и в самом деле сможете?

— Не знаю. Но мы попробуем. И если у нас будет информация, то, вполне вероятно, мы сумеем во всем разобраться. Если же нет…

— Тогда что?

— Тогда… попробуем снова, — сказал Петрухин и, желая как-то приободрить, повысить жизненный тонус Лисы, фальшиво-беззаботно заметил: — Да не терзайтесь вы так, ей-богу! Поверьте, в любом, даже в самом беспроглядном мраке можно найти светлое пятнышко. Вот, к примеру, сегодня утром вы остались целой и невредимой…

— Ага. Не по-детски плющит.

— Что? Извините, не понял?

— Так выражается сын одного моего знакомого хирурга.

— Что за хирург? — на автопилоте среагировал Дмитрий.

— Николай Николаевич Науменко. Прекрасный специалист. Впрочем, он не имеет никакого отношения к нашему делу… Я не считаю, господа, что вышла из-под обстрела целой и невредимой — часть меня уже убили.

Лиса на секунду прикрыла глаза… Шел ливень. Слепой Киллер в Капюшоне вышел из грозы и поднял руку с пистолетом… С неба сыпались куски грома… Тане хотелось заплакать… Но… Она не заплакала, а всего лишь открыла глаза и… слабо улыбнулась Петрухину. Дескать, все нормально, не обращайте внимания, просто минутная слабость.

— И все-таки, Тань, чего уж там Бога гневить?! — продолжил гнуть оптимистическую линию Дмитрий, воодушевленный этой ее улыбкой. — Согласитесь, повезло? Если бы стрелок был стоящий… ну, в общем, ты понимаешь.

— Да, конечно. Если бы стрелок был как Папа…

— Чей папа?

— Папой я звала своего первого мужа — Владимира Палыча Старовойтова, — немного помедлив, объяснила Лиса. — Он старше меня на двенадцать лет.

— А при чем здесь Папа?

— Ни при чем. Просто Папа — настоящий стрелок. Мастер спорта, неоднократный призер Союза и Европы.

— А из чего он стрелял? — делано безразлично спросил Петрухин. Притом что во рту у него как-то сразу сделалось сухо.