Андрей Константинов - Решальщики. Перезагрузка

— Э-э, брат… Скажи, ты Апрашку знаешь?

— Знаю, конечно.

— Вот хорошо. Слушай, Игорь, сходи на Апрашку, найди там Мамуку… Мамука — брат мой.

— Так он же сидит?

— Э-э! Это Эдик сидит. Младший. А Мамука — старший.

— Понял.

— Мамука на Апрашке торгует. Скажи ему, что брат Намик привет ему передает.

— Хорошо, — ответил обескураженный Леонид. — Сделаю.

— Ай, маладэц! Пиши паспорт! Диктую по цифрам… Десять как «хэ»…

…Вот так оно всегда и бывает: не думали — не гадали, тыкались-мыкались. Как вдруг, буквально на ровном месте — бац-бац! — и в точку!

В результате к тому времени, когда Петрухин заканчивал свой доклад Брюнету о проведенных первичных оперативно-розыскных мероприятиях, условный Саша Трубников из бара «Трибунал» материализовался в Александра Сергеевича Матвеева. У этого Матвеева наличествовали все положенные человеку «атрибуты»: дата и место рождения. Паспорт с номером и серией. А также адрес, по которому он, к сожалению, не жил, и более-менее сносный словесный портрет. Были установлены даже некоторые факты его биографии. И, тем не менее, на сегодняшний день он все же продолжал оставаться «виртуальным». Другое дело, что вот Брюнета эта самая маленькая не-мелочь, похоже, абсолютно не волновала.

— Ай да вы молодцы какие! — резюмировал Виктор Альбертович, выслушав доклад партнеров. — С такой информацией я уже могу идти к полицаям, хрен им между… Вот, дескать, граждане служивые, извольте — убийца. На блюдечке с голубой каемочкой. Утритесь! Вот вам данные Саши! Объявляйте его в федеральный или там какой угодно розыск и — вперед! Ищите!.. В общем, спасибо вам, мужики. Заклевали бы меня без вас, ей-богу!

— Тебя заклюешь, — немного хамовато бросил Петрухин.

Он вообще был не силен в части дипломатии. Особенно теперь, будучи человеком, не отягощенным погонами и красной «корочкой».

— Э-э, Борисыч… ты даже не представляешь, сколько мне за все эти годы крови попортили. Я иногда и сам думаю: а на хер мне все это надо?

— Бросай. В чем проблема? Бросай — и на заслуженный канарский отдых.

— В том-то и дело, что не могу. Бросить. Это, понимаешь, такое дело… Как баба, если влюбился. М-да… Извините за лирику. — Брюнет замолчал, побарабанил пальцами по столу. — В общем: спасибо. Выручили. Давайте прикинем: что я вам должен?

Приятели переглянулись.

При этом Леонид красноречиво показал глазами: дескать, ты — подрядчик, ты и банкуй.

— Вить, а может, повременишь с полицией? — вкрадчиво поинтересовался Петрухин.

— Почему это?

— Есть одна идея, Виктор Альбертович, — ответил за Дмитрия Купцов.

— Что же за идея?

— Идея простая: найти Матвеева.

Брюнет, похоже, был не шибко доволен. Вот только, в отличие от Петрухина, дипломатии он был обучен не в вузах, а самою жизнью, а потому — виду не подал. Примерно с полминуты он молчал, переваривая услышанное, затем сказал:

— Знаете, мужики, по большому счету, мне это не нужно. Задержат этого Матвеева или нет — мне по фигу. Моя цель изначально была проста: показать ментам, что я не причастен к «маленьким шалостям» друга детства Игорька. И вы это почти сделали. На хрена вам самим этот урод?

Петрухин щелкнул зажигалкой, прикурил:

— Как тебе сказать, дружище?.. Пардон, Виктор Альбертович… Мы ведь в это дело не ради денег вписались… — Здесь Купцов — чисто непроизвольно — выгнул в удивлении густую «брежневскую» бровь. — Э-э-э… Ну хорошо, согласен, сказал не подумав, — среагировал на бровь Дмитрий, — «В конце концов, деньги у нас пока никто не отменял». И все же… Вспомни, ты ведь сам мне рассказывал про то, как бабки ковал на стыке девяностых-нулевых. Деньги есть, а куражу нет… Понимаешь о чем я?

И снова Брюнет взял паузу. На хвосте которой кивнул:

— В общем — да.

Чтобы еще больше «простимулировать» Брюнета, Петрухин в течение пары минут красочно живописал шефу, какие дивиденды тот заработает в прокуратуре, если сам сдаст им Трубникова-Матвеева. («Вот те и „Саша из „Трибунала““! А, Альбертыч?»)

Внимательно выслушав «аргу́менты», Брюнет согласился, что да, мол, это будет круто. Ежели самим вычислить Сашу — это будет круто. Тогда можно и пиар хороший сделать.

— А как же? Всех отпиарим в хвост и в гриву. Портвейном писать будут… Ну и? Каков в таком разе будет твой директорский наказ?

— Я вас понимаю, мужики. Хотите довести дело до конца. Что ж, я не против… Если только… Если, конечно, ваши поиски не затянутся. Лично мне, сами понимаете, главное — чтобы прессовать перестали.