Андрей Константинов - Решальщики. Раскрутка

— Что ж, — махнул рукой Антон, — проходите. Можно не разуваться.

Насчет того, что «можно не разуваться», — это он очень тонко заметил: полы в его халупе не мылись лет, наверное, сто. В такой грязище, как любила говорить купцовская Ирина, отчитывая брата за бардак, «только что ужи не водятся»…

Решальщики прошли в комнату. Здесь было так же грязно и убого, как в коридоре. Разве что с некоторой претензией на «богемность». Вот только дорогой водкой определенно не пахло.

— Итак, чем могу? — спросил хозяин, не предлагая гостям сесть.

— Тут вот какое дело, Антон Евгеньевич… — зачал непростой разговор Купцов. — У вашей бывшей супруги, Анны Николаевны, путем обмана похитили саблю.

— Саблю? — ахнул Старостин.

И после этого «аха» что-то в глазах его изменилось.

Что-то изменилось, и Леонид понял: в цвет. Что-то Антон, безусловно, знает. Или догадывается.

— Именно так. Вы знаете, о какой сабле речь?

— Разумеется… Она у них одна — сабля-то. Восемнадцатый век. Двести лет уже в семье… Ай-ай-ай… Украли, значит?

— Не совсем, Антон Евгеньевич, не совсем. Анна Николаевна сама отдала саблю мошеннику.

— Как это?

— Дело в том, что преступник сумел Анну Николаевну очаровать… Я бы даже сказал: влюбить в себя… и под эту музычку завладел саблей.

«Непризнанный гений» захохотал. Злорадно захохотал. Подло, паскудно.

— С этой дуры станется! Ассоль недотраханная. Все, понимаешь, прынца ждала. Вот и дождалась!

После этих его интонаций и слов у решальщиков почти не осталось никаких сомнений: Андрея действительно навел поэт-неудачник.

Так что настало время брать быка за рога:

— Мы полагаем, Антон Евгеньевич, что появление мошенника в магазине вашей бывшей супруги не случайно. Кто-то его навел. Неосознанно, невольно, но все-таки навел… Претензий к нему, разумеется, нет. А вот помощь в установлении преступника он может оказать существенную.

Леонид произнес эту тираду, давая Антону последний шанс исправить свою ошибку. Он видел, что «гений» совсем гнилой, но тем не менее давал ему шанс.

— А я тут при чем? — насупился Старостин.

— Мы с коллегой считаем, что это вы невольно навели преступника.

— Не знаю я ни хера! И не надо меня на понт брать. Кто-то эту идиотку мечтательную бомбанул, а я тут при чем? Сами разбирайтесь с Анькой.

«Дурак ты, Антон Евгеньевич!» — тоскливо подумал Купцов и выразительно посмотрел на Димку. Дескать, «мавр сделал свое дело — теперь ваш выход, маэстро!». В ответ Петрухин показно зевнул и, потянувшись, распрямился.

Вообще-то, по собственному петрухинскому убеждению, сейчас правильнее всего было выписать этому кабану в рыло. При общении с «интеллигенцией» то был весьма эффективный, действенный способ. Потому как, если, к примеру, уркагану дашь по морде — он всего лишь утрется и скажет: «Не, начальник, ты неправ…» И станет дальше гнуть свою линию. А вот «интеллигенты» аргумент типа «кулак» понимают очень даже правильно. Верно понимают. Глыбко…

Очень хотелось Петрухину именно что дать в рыло, ажно кулаки чесались. Однако делать этого он не стал, а, напротив, улыбнулся. Он ласково так улыбнулся, а вот Старостин отчего-то занервничал. Впрочем, Дмитрий уже давно подметил, что есть такая категория людей: ты им улыбнешься, а они вдруг начинают нервничать и задавать глупые какие-то вопросы. Навроде: на каком основании?..

Петрухин подошел к Антону поближе… совсем близко… в упор… и сказал:

— В голливудских фильмах мудак-полицейский разъясняет мудаку-преступнику его права. Муру всякую про телефонные звонки, адвоката и право не отвечать на вопросы… Смотришь?

Старостин мгновенно покраснел, потом помотал головой и высказался в том духе, что, дескать, голливудский ширпотреб не смотрит.

— Ну да, ну да… Совсем забыл, что передо мной интеллигентный человек. Который, разумеется, не смотрит всякую дрянь, и это хорошо. Это правильно, — «извинился» Петрухин. — Это правильно, Антоша. А знаешь почему?

— Н-нет, — неуверенно мотнул головой Старостин.

— Потому что некоторые уроды насмотрятся всякой фигни и начинают качать права: адвоката мне, два телефонных звонка, то-се и луку мешок…

— Какого луку? Я… я вас не понимаю…

— Лук тут ни при чем… это я так ляпнул, к слову. Но когда мне начинают пороть всякую херню про адвокатов, я, знаешь, чего делаю?

— Н-нет…

— Я сразу бью в хлебало, Антоша. Без лишних базаров — в хлебало. И сразу у клиента наступает в мозгах просветление. Чисто конкретно, друг мой Антоша, наступает просветление. И больше уже он не порет ерунды про адвокатов и права… Правильно? Ну чего молчишь? Я спрашиваю: правильно?