Сергей Владимиров - Пожинатель горя

Я представил эту жуткую картину. Пальцы-сардельки, зажимающие рассеченную артерию. Булькающий рев ужаса, переходящий в предсмертный хрип. Осознание неизбежного конца, усиленное клаустрофобией. Агонизирующее метание в четырех стенах. Если бы дверь открывалась наружу, он бы вынес ее плечом, выскочил на площадку, попытался позвать на помощь. Но он рвал ее на себя до тех пор, пока не сломал ручку…

Исступленный вопль заставил меня вздрогнуть. Отчаянный, не похожий на человеческий, он ударился в стены, расшибся о потолок, перешел в протяжный животный вой. Я беспомощно взглянул на абсолютно спокойного Саныча.

— Опознание, — привычно пояснил он. — Бывает…

— Меня интересует Фирсов Владимир Михайлович, — решился я. — Лет шестидесяти, крепкий, накачанный, на спине длинный зарубцевавшийся шрам.

— Нет, — тут же отреагировал карлик. — С такими документами никого. А по приметам навскидку сразу и не скажешь. Я ж совсем недавно на дежурство заступил.

— Я могу взглянуть на неопознанные трупы? — собрался я с духом.

— Ради бога, — пошел навстречу судмедэксперт. — Как я понял, тебя интересуют новинки. Сейчас много подснежников и водолазов. Большинство бомжей, имеются и криминальные. Все камеры забиты, сваливаем прямо на пол.

— Я готов.

— Тогда зажми нос.

Мы заглянули в небольшое, облицованное кафелем помещение. Смотрели с порога, потому что ступить на плиточный, в красно-коричневых разводах пол не представлялось никакой возможности: людская плоть обоих полов, окоченелая и разбухшая, желтая, лиловая и почерневшая, лежала вперемежку, густая тошнотворная вонь окутывала меня, остановившимся оцепенелым взглядом я пялился в это безжизненное голое месиво.

— Здесь вчерашние и сегодняшние, те, что без документов. Будешь копаться?

— Нет. — Я почувствовал, что еще немного — и потеряю сознание. — Поворочай сам, с меня…

— Ты же знаешь, я не пью, — напомнил Саныч. — А брать деньги с друзей — это не по мне. Эх, что не сделаешь для хорошего человека!

Натянув резиновые перчатки, судмедэксперт шагнул на склизкий пол и принялся за дело, комически покряхтывая. Я наблюдал за его действиями сквозь мутную пелену, повисшую перед глазами. Когда он наконец справился с последним покойником, меня благополучно вырвало.

— Пустышка? — спросил Саныч.

Я кивнул. Он вывел меня на свежий воздух, чтобы я отдышался.

— Если мужик исчез, вовсе не значит, что он непременно решил навестить нас, — попробовал утешить меня судмедэксперт. — Ударился в загул, зажег по квасу и по бабам. Случается сплошь и рядом.

— Как бы я хотел, чтобы ты оказался прав, — ответил я.

Но оптимизма в моем голосе не было. Я почти не верил, что еще когда-нибудь увижу отставного полковника. Увижу живым.

Только сейчас я понимаю, насколько устал морально, накопившийся негатив достиг своей предельной отметки, необходимо влить в черную отравленную кровь хотя бы немного положительных эмоций. И я знал, где мне почерпнуть их.

Я прибыл в клинику с пакетом, в котором лежали обещанные фрукты, в основном плоды экзотические, кои в условиях рыночной экономики достать не представлялось ни малейшего труда, были бы деньги. А деньги у меня имелись: администрация торгового дома щедро оплачивала услуги занюханной частной ищейки. Женщина, дающая справки, сверилась с записями в огромной амбарной книге.

— Анастасия Николина, да, такая больная у нас есть. Навестить? Наверное, можно. Минутку, тут какая-то пометка. Ах да, обратитесь сначала к ее лечащему врачу.

— Что-то не так? — Мой голос предательски дрогнул.

— Не могу знать. По коридору направо, третий кабинет, там найдете доктора.

Я пошел на поиски, волоча за собой пакет с сочными живительными витаминами, кажущийся мне теперь неподъемным. Что за секреты и осложнения, ведь вчера все было нормально?! Меня встретил психотерапевт, тот самый молодой и циничный, который дежурил, когда привезли Настю. Сегодня он был не в пример тому дню серьезен, сразу же вспомнил меня, предложил присесть, даже попросил медсестру, находящуюся в кабинете, оставить нас одних.

— Прежде всего мне необходимо окончательно прояснить вопрос: в каких отношениях вы находитесь с больной? — заявил он безапелляционно. — В ее документах не значится никаких родственников.

— Я ее знакомый. — Это прозвучало неубедительно и жалко.

— Как давно?

— Несколько дней. Ее старший брат погиб в результате несчастного случая.