Светлана Чехонадская - Пейзаж с убийцей

— Его пытали? — тихо спросил Комаров.

— Во всяком случае, собирались пытать… Привязать и пытать. А еще точнее, связать, увезти и потом пытать… Для этого его нужно было заманить в безопасное место. В дом Штейнера… Заманить Виктора Семеновича Антипова, да еще ночью или на рассвете, когда вся деревня спит — это была очень трудная, почти неразрешимая задача! Но вот тут у кого-то из них появился совершенно невероятный план, как это сделать.

Она помолчала, давая отдых горлу — Комаров ее не торопил. Казалось, он внезапно потерял интерес к этому делу, даже руки его больше не двигались. Они безвольно лежали поверх зеленой ткани. Вены на них набухли.

— Одиннадцать лет назад, — снова заговорила Елена, — когда уже расследовали убийство Штейнера, соседка Антипова Фекла Суботникова пришла в милицию и заявила, что видела потрясающую картину: когда в дом Штейнера приехала милиция, когда кого-то повели для опознания, сам Штейнер спокойно стоял в саду Антипова и наблюдал за своим домом. Более того, простояв так несколько минут, он развернулся и отправился к дому Антипова. Он зашел туда! Она слышала стук двери! Разумеется, ее показания сочли пьяным бредом. А ведь они были правдивыми от начала и до конца. Единственное, что всех запутало, это ее неверное предположение относительно того, сколько в тот момент было времени. Поскольку Суботникова увидела милицию, а именно участкового Волина, все и решили, что было уже не меньше восьми, так как в это время Волин пришел на место убийства. Но мы-то с вами знаем, что он был в доме Штейнера два раза: первый раз как убийца, второй раз — как участковый! Фекла Суботникова видела его не во второй, а в первый раз! К ее показаниям милиция отнеслась легкомысленно, в том числе и потому, что уже были идентифицированы отпечатки на орудии убийства и никому не хотелось возиться с сумасшедшей старухой. Но если перенести увиденное ею на правильное время — на четыре часа утра, то все сходится. Фекла Суботникова всегда просыпалась в четыре. В четыре часа она проснулась и семнадцатого августа. Антипов в это время уже подходил к дому Штейнера. Это его вели на опознание.

— На какое опознание?

— Видите ли, они решили, что единственный способ выманить Антипова из дома и, главное, заманить туда, где они смогут без проблем скрутить его — это разыграть убийство Штейнера. На рассвете Волин подошел к дверям антиповского дома — собака была привязана, как вы помните, — и постучался. Антипов открыл. Волин сообщил ему, что убили Штейнера, попросил пройти на опознание. Антипов поверил — вряд ли ему могло прийти в голову, что участковый так лжет. Одевшись, он пошел за Волиным. Когда они подошли к дверям штейнеровского дома — этот момент и увидела Суботникова — сам Штейнер залез в сад. Преступники были почти уверены, что не найдут в доме золота, но все-таки надо было попробовать обойтись малой кровью, так сказать. Другой возможности у них не было: Антипов никуда не отлучался, даже магазин находился напротив его дома. Я думаю, тогда они впервые смогли попасть внутрь. Разумеется, золота там не было. Пошарив в доме, Штейнер вышел на улицу и со злости убил лаявшую антиповскую собаку. От этого выстрела многие в деревне проснулись…

— Что происходило в это время в доме? — перебил ее Комаров. И щека и глаз у него снова дергались.

— Что происходило в доме… — повторила она за ним. — Что происходило в доме! Как раз насчет этого я особенно не задумывалась… Если только в общих чертах… Конечно, сильный Волин воспользовался замешательством Антипова: набросился на него, повалил, связал. У Штейнера в доме была медицинская каталка, а стола не было — он привязал старика к ней… Наверное, они начали разговор… Но тут раздался выстрел. Он взбесил Волина. Он подумал, что теперь здесь вдвойне небезопасно, и решил перевезти Антипова в более укромное место. На этот случай у преступников была заготовлена машина — «РАФ». Они ведь и раньше понимали, что за золотом придется куда-то ехать, а если Антипов упрется, то его надо будет похитить, чтобы добиться своего позднее. Эта машина стояла на бетонном мосту — самом закрытом месте Корчаковки. Попасть туда можно было только через берег реки…

Елена повернула голову, чтобы свет ближайшего настенного светильника не слепил глаза. По ресницам прошлась радуга, ее взгляд остановился на книжных полках у левой стены. Ей вдруг показалось, что все книги на полках — ненастоящие, что это муляжи или искусно нарисованные картины, изображающие книжные полки. И вообще, весь этот кабинет вокруг нее, и коридор за дверью, и банк с его барельефом на фронтоне — все это морок, ночной кошмар, внезапно поднявшийся из преисподней, едва солнце ушло за горизонт.