Светлана Гончаренко - Зимний пейзаж с покойником

23 декабря. 16.10. Окрестности поселка Суржево.

Снег пошел сразу, как только съемочная группа выехала из города. Колючая мелочь быстро превратилась в сырые хлопья. Они падали все гуще, шлепаясь с размаху о ветровое стекло.

– Экая красота! – ерзал Можжин на переднем сиденье. – Останови-ка, Витек, на минутку, я поснимаю немного. Классный снег! И для клипа сгодится, и синоптикам суну в прогноз. Да стоп же! Тормози, пока свет не ушел!

Он схватил камеру и выбрался из теплого нутра студийной машины. Картинка того стоила: громадные черные ели Суржевского леса, все в снегу, казались ненастоящими, бархатными. Тихо слетали с небес белые хлопья.

– Прямо как в новогоднем мультике! – радовался Можжин.

Сразу за лесом начинался элитный поселок Суржево. Он походил на дорогую декорацию: особняки с башенками, мансардами и разноцветными окнами картинно лепились к пологой горе. Селение сказочных гномов, да и только!

Снег все падал и падал. Снимая это чудо, Можжин стонал от удовольствия. Шофер Витек терпеливо держал над ним оранжевый дамский зонтик.

Пока шла съемка, бард Игорь Стрекавин скучал на заднем сиденье. Его поэтическая душа всегда чутко откликалась на снегопады, грозы, дожди, сосульки и прочую метеорологическую чепуху. Он много об этом пел. Но выходить из теплого салона, чтоб полюбоваться природой, не желал, как ни уговаривал его Можжин.

– У нас впереди работа, надо внутренне собраться, – отнекивался бард.

– Тоже мне нашел работу! Ерунды минут на десять, – кричал заводной Можжин. – Ты посмотри, какая благодать!

Съемку Можжин закончил быстро и теперь просто скакал вдоль дороги, пытаясь поймать открытым ртом самые крупные хлопья. Несколько раз он пробовал вытащить из машины барда и заставить делать то же самое. Угомонился он лишь тогда, когда извалял в снегу шофера Витька.

Витек ничуть не обиделся. На студии Нет-ТВ Димона Можжина все очень любили за креативность и веселый нрав. А еще у него всюду было полно не просто знакомых, а старых и проверенных корешей. Эти кореши пускали его с камерой всюду, в самые заповедные места. Однажды он даже снял личную дачу губернатора и губернаторскую собаку, скребущую лапой в дизайнерской клумбе.

Вообще-то на Нет-ТВ Дмитрий Можжин значился оператором. Но в последнее время он все чаще снимал собственные сюжеты как режиссер. Например, для новогодней программы он уже изготовил клипы местных музыкантов – рэп-группы «Кук» и фолк-певицы Анны Верболозовой. Теперь он занимался Стрекавиным.

Работал Димон в молниеносном темпе. Особенно мысль его была быстра. Всего лишь час назад Игорь Стрекавин зашел на студию и поинтересовался сценарием своего клипа.

– Какой сценарий? – радостно воскликнул Можжин, жесткой ладонью запихивая барда в дверь машины, где уже сидел Витек. – У меня давно все в голове!

– Что именно? – недоверчиво спросил бард.

– Говорю же, все! Это будет улетный клип: сначала ты идешь по Марксистской, потом грустишь под фонарем, потом сидишь на скамейке возле мыловаренного завода.

– Почему возле мыловаренного? – возмутился бард. – Там на заборе такое понаписано!

– Зато там сугробы никогда не убирают. Ты и куча снегу – это же чистая лирика. Забор в кадр не попадет, не боись. А еще мы гламурчику тебе подпустим: в Суржево съездим. У меня там живет друган, и я с ним как раз на сегодня договорился. Побродишь у него по вилле – вроде бы ты тоскующий олигарх. Пипл это любит! Кстати, лестница там как в Эрмитаже. Пройдешься и по ней!

– Моя песня по атмосфере совсем иная, – засомневался Стрекавин. – Боюсь, вилла будет неуместна.

– Вилла уместна всегда! Я на днях туда заезжал пивка попить и мигом смекнул: классный интерьерчик для клипа. Только вот не знал, кого туда взять: пацаны-рэперы слишком корявые, еще нагадят где-нибудь, Верболозова – корова в сарафане. А ты у нас парень интеллигентный, лирик, руки моешь. Так что тебя и запустим – будешь там грустить на пуфике. Десять минут работы!

В тот день Стрекавин видел Димона впервые и не собирался быть с ним на «ты». Но держать дистанцию было поздно: с первой же минуты Можжин без всяких разрешений стал громко хлопать барда по спине, угощать семечками и вспоминать какое-то мифическое совместно выпитое. Спустя полчаса Игорь Петрович почти поверил, что Димонова физиономия, помятая, но моложавая, мелькала перед ним всю жизнь.