Станислас-Андре Стиман - Приговоренный умирает в пять

Часами адвокат просиживал в маленькой комнатке нижнего этажа, куда не долетало ни звука. Ни дать ни взять алхимик в поисках философского камня или современный физик, стремящийся проникнуть мыслью в глубь атома. Но его интересовало другое. Проводя все эти часы наедине с красной тетрадкой и ее рецептами, он ломал голову над одной задачей: как отделаться от убийцы-шантажиста? Без скандала. Без мордобоя. И не прибегая к убийству, одна мысль о котором внушала ему ужас.

Памятуя о том, что он взял привычку разговаривать во сне, Лежанвье засыпал прямо тут, за своим рабочим столом, уронив голову на руки, или же на диванчике, поджав ноги и во сне продолжая строить несбыточные планы. В спальню он поднимался лишь под утро, чтобы создать у Дианы впечатление, будто ночь он провел подле нее.

Раза два-три за утро, если не чаще, ему звонили мэтры Ме-ран и Сильвия Лепаж, спрашивая у него совета или указаний, осведомляясь о его здоровье они-то знали! - и неизменно высказывая пожелание вскоре увидеть его отдохнувшим и поправившимся. Мэтр Лекутеллье просил отсрочки. Вашэ собирался пересмотреть свои показания. Лежанвье делал пометки, в телеграфном стиле отвечал на некоторые срочные письма на своем "Ремингтоне-беби", отрывал листок календаря, что, впрочем, не мешало ему то и дело спрашивать у Дианы и Жоэллы, какой сегодня день. Их это нервировало, и в их удивленных взглядах он видел себя: стареющего мужа и отца.

В подавленном настроении Лежанвье поднялся, сделал несколько неуверенных шагов. Вот так он выныривал теперь из сна - как пробка из воды. Часы пробили не то одиннадцать, не то полночь - скорее, все-таки полночь. Он направился к окну, отодвинул кретоновую занавеску и выглянул наружу. Его внимание привлек свет. Он шел не из деревушки - для этого он был слишком яркий. И не из "Боярышника", соседней виллы, и не из монастыря - слишком близкий. Адвокат отпустил занавеску, потом спохватился, кинулся за очками. Теперь, чтобы видеть вдали, ему нужны были линзы.

Свет шел от домика, что высился в глубине парка, от обветшалого охотничьего домика, где плесневели на стенах несколько косматых голов и куда никто никогда не заходил - разве что Жоэлла, когда была еще ребенком, по прихоти своего необузданного воображения превращала его то в осажденный форт, то в заколдованный замок, то в один из Зондских островов...

Не колеблясь ни секунды, Вернер Лежанвье облачился в халат, брошенный на спинку стула, а в прихожей прихватил висевший справа от вешалки электрический фонарь. Снаружи его объял ночной холод, но сейчас его могла бы остановить только выросшая на пути отвесная скала.

До домика оставалось каких-нибудь двадцать метров, когда дверь открылась, выпустив женскую фигурку, которая тотчас согнулась на ветру.

"Жоэлла", - подумал адвокат и окликнул ее.

Тщетно. Фигурка исчезла подобно эльфу.

Лежанвье продолжал идти к домику - теперь он знал, кто там скрывается.

Уже плохо сдерживая ярость, он толкнул дверь ногой и с первого же взгляда действительно обнаружил внутри Лазаря - привалившись спиной к камину, тот без всякого удивления смотрел на приближавшегося адвоката: правый глаз полуприкрыт, левая бровь вздернута.

Одной рукой он за оба запястья держал Диану и, негромко что-то говоря, пускал ей в лицо дым от сигары. Диана вырвалась. Атласное белое неглиже разошлось на ее груди, и она выглядела почти голой.

- Что... что вы тут делаете? - сдавленным голосом проговорил Лежанвье.

Было непонятно, к кому из двоих обращен вопрос, так что ответы прозвучали почти одновременно:

- У меня здесь было свидание с Жоэллой. - (Лазарь.)

- Я знала, что они тайком здесь встречаются, я застигла их! - (Это выкрикнула Диана.) - Я отказываюсь быть гостеприимной настолько, чтобы закрывать глаза на подобного рода свидания... Отпустите меня! Вы делаете мне больно.

Лазарь с улыбкой выпустил ее руки.

- Должен признать, для мачехи у госпожи Лежанвье материнский инстинкт развит чрезвычайно. Как я ни тщился убедить ее, что в отношении Жоэллы имею самые честные намерения, она так и норовила выцарапать мне глаза.

Адвокат с трудом перевел дыхание и сделал шаг вперед, помахивая фонарем.

- Мне следовало бы набить вам физиономию.

Лазарь щелчком отбросил сигару в сторону, не дав себе труда ее затушить.

- Попробуйте, дорогой мэтр! А мне казалось, что на этот счет мы с вами пришли к согласию... Или я ошибаюсь?

Диана взирала на обоих с недоумением. Подойдя к мужу, она прижалась к его плечу.