Олег Егоров - Правила игры

Повестка была тотчас ему предъявлена.

— Имя, фамилия, год рождения, место работы? — Открывая в компьютере нужный файл, Задиракин пробежался по клавишам.

— Александр Иванович Угаров, 1959, охранник ЗАО «Дека-Банк», — ответствовал я в заданном порядке.

— Знаете ли вы гражданина Варданяна Ашота Левоновича?

— Так точно. — Услышав знакомую фамилию, я в значительной степени утратил интерес к предстоящему разговору.

Следователь отрабатывал свой «висяк» и вряд ли более того.

— В каких вы с ним были отношениях?

— В самых близких, — сообщил я Задиракину. — Я у них пропуск раза два проверял, когда они в хранилище спускались.

— А если не ерничать?

— А если так, то я даже не смогу его на опознании от ваших сотрудников отличить.

— Так и запишем, — отметил Задиракин, печатая протокол нашей малосодержательной беседы. — «С пострадавшим отношений не поддерживал, сведений о его личной жизни и характере служебных обязанностей не имею». Верно?

— Правды не спрячешь, — подтвердил я.

— И последний вопрос. — Заглянув в ящик стола, следователь нарыл в нем какой-то лист.

Я терпеливо ожидал окончания этой комедии. Вопрос, который он приготовил на десерт, был мне уже известен. Мы с Журенко обсудили его еще по пути в кабинет Задиракина.

— И последний вопрос. — Задиракин уставился в таинственный лист, словно бы сверяя мои показания с уже известными ему доподлинно фактами. — Где вы находились 4 октября сего 1999 года с 19 до 23 часов вечера?

— Сего 1999 года с 19 до 23 часов вечера я находился в гостях у господина Журенко и его ближайшей подруги госпожи… — Тут я запнулся.

— Грачевой! — подхватил Задиракин.

— Вот видите! — похвалил я следователя. — Вы даже знаете больше, чем я!

— Странно. — Задиракин побарабанил пальцами по столу. — Очень странно.

— Что странно? — в третий раз нарушил я своим вопросом заведенный регламент.

— Журенко показал то же самое. — Задиракин с рассеянным видом отложил свой обличительный лист.

— Однажды Журенко показал мне человека, который закусывал водку стаканом, — заметил я. — Вот это было действительно странно.

Посмотрев на меня, как бульдог на ежа, Задиракин предупредил о даче ложных показаний и предложил расписаться на протоколе допроса. Я быстро пробежал глазами отпечатанный на принтере протокол и оставил на нем размашистую подпись.

— Еще увидимся! — пообещал Задиракин, отмечая мою повестку.

— Всегда к вашим услугам! — с готовностью поддержал я его инициативу.

— А что в Петербурге? — обронил мне вслед Задиракин. — Говорят, уже заморозки?

Больше всего обитатели нашего города интересуются погодой. Замечание не мое, но оттого не менее верное.

— Ну как?! — спросил Андрей, дожидавшийся меня у ворот прокуратуры. — Рассказал он тебе про опера Мещерякова?! Круто, да?!

— Круто, — согласился я. — Круче только Пизанская башня с той стороны, куда она падает.

— Какая башня?!

— Пизанская.

Обмениваясь впечатлениями о современных методах работы следственных органов, мы направились К машине Журенко, припаркованной на противоположной стороне улицы. Какое-то смутное подозрение терзало меня, когда мы еще только приближались к видавшему виды бездорожнику. А когда Андрей взялся за ручку, подозрение оформилось в догадку. «Что это он про погоду в Петербурге справлялся?» — Сперва я перехватил запястье Журенко, а затем его изумленный взгляд.

— Отметить надо! — кивая на магазин позади «уазика», я потянул Андрея за собой.

— Узнаю друга Сашку! — обрадовался Андрей. — Задиракин пусть повестки отмечает, а мы будем отмечать встречи и расставания!

Он хлопнул меня по плечу, и я чуть не взвыл от боли. Позеленел-то я определенно.

— Ты в порядке?! — встревожился Журенко, словно герой американского боевика, обнявший смертельно раненного товарища.

— Желудок что-то пошаливает, — перевел я дух.

— Так это мы исправим! — утешил меня Журенко. — Постой! Палатка же рядом с домом!

— Знаю я твою палатку. — Боковым зрением я засек в отдалении микроавтобус, весьма схожий с тем, что был снят Проявителем на Поварской. — В твоей палатке вместо вина антифризом торгуют.

Громко фыркнув, Журенко последовал за мной.

— Девушка! — бросился я к скучавшей у прилавка продавщице, лишь только переступил порог магазинчика. — Вопрос жизни и смерти! Жена рожает! Где у вас телефон?!

— Какая жена?! Что ты мелешь?! — зашипел сзади Андрей.

Но девушка, поддавшись моему паническому состоянию, уже провожала меня в подсобку.