Вячеслав Сухнев - Грязные игры

- Нет, - вздохнул Небаба. - Какая же это беседа... Если мне будет позволено высказать свое мнение, товарищ генерал-майор, я не уловил, какой вообще был смысл спрашивать этого мальчика о его ощущениях и прочих эмоциях? Из эмоций протокола не сошьешь.

- Ах, Иван Павлович, - потянулся генерал. - Консерватор ты, брат! Этот мальчик сказал больше, чем ты смог бы из него вытянуть. Хоть ты и мастер!

Подумай: он фактически признал, что МБ проводит в Москве серию терактов. И это запротоколировано! Под такое признание можно много чего подверстать. Мы узнали также, что в МБ неоднозначно воспринимают жесткую линию по отношению к мятежникам.

- И еще мы узнали, - пробормотал Толмачев, - что кто-то надеется под прикрытием подавления мятежа потеснить нас. Недаром же он проговорился... о трудоустройстве! Значит, ветер носит мечты и вожделения.

- Ничего, - похлопал его по руке Савостьянов. - Мечтать не вредно. Их много было на нашем веку, мечтателей-то. И где они все?

На Рождественский бульвар вернулись при полном солнце. Вскоре доставили аккуратную распечатку беседы с Семенцовым. Генерал прочитал ее и сложил в черную папку.

Тут раздался телефонный звонок. Савостьянов послушал и закрыл трубку ладонью.

- Быстро на запись!

Толмачев снял отводную трубку, отрегулировал записывающее устройство. Щелкнуло.

- Я тебя слушаю, Лозгачев, - сказал Савостьянов. - Ты почему не спишь? Совещаловку ведешь?

- Уже провел. Уже навешал тем, кто упустил взрывника. Скажи своим головорезам, Юрий Петрович, чтобы вели себя повежливее. Мы же не на фронте, честное слово!

- Присылай своих ребят к нам на стажировку! - хохотнул Савостьянов. - А про какого взрывника речь?

- Да ладно тебе, Юрий Петрович... - с обидой сказал Лозгачев. - По его душу и звоню. Помоги, будь так любезен!

- Ага, "помоги"... А почему я тебе должен помогать? Ты за мной хвосты пускаешь, а я тебе - помогай?

- Ну, когда это было... И то сказать, для порядка хвост пустил.

- Еще скажи: для моей безопасности! Ладно.

Зачем тебе нужен взрывник?

- Не мне, Юрий Петрович. Начальству.

- Которому? Шляпникову, что ли?

- Ему.

- В интересное время живем, Лозгачев. Один посылает человека на задание, другой готов ему за это задницу разорвать. Ну и раздрай у вас в конторе, полный раскардаш!

- И неудивительно... Нас же недавно организовали. Есть бардачок, конечно. Но это болезни роста.

- Бывают такие болезни, Лозгачев, которые до старости не проходят, до самого сдоху. Болезнь Дауна, например. Она же олигофрения. А без мозгов нельзя работать.

- Без тебя знаю, не топчись на мозолях, Юрий Петрович... Отдай парня!

- Отдам. В обмен на информацию. Кто его посылал?

- Панков, - вздохнул Лозгачев. - Ты его, наверное, не помнишь. Он в Девятом управлении работал.

- Помню, - сказал Савостьянов. - Худой такой, жуковатый. Значит, переквалифицировался Панков. Сначала обеспечивал безопасность головке государства, а теперь теракты затевает. Откровенно скажу, Лозгачев: переквалификация даром не проходит. Человек в таком случае, знаешь ли...

- Не тяни, Юрий Петрович! Мне в девять на доклад к директору. Хотелось бы до того времени поговорить с пареньком. Шляпников однозначно запретил акцию, а Панков...

- Не думаю, что Панков принимал решение сам.

- Я тебе и так много наговорил, Юрий Петрович.

- Спасибочки. Теперь моя очередь говорить.

Вот, говорю: отпустил я парня.

- Ни хрена себе информация! Без ножа режешь, Юрий Петрович!

- Отпустил, - повторил Савостьянов с некоторым злорадством. - А что?.. Парень - просто молодец. Своих не сдал, держался - дай Бог нам всем в его положении. Так что ищи, Лозгачев, коли он тебе нужен. Будь здоров.

Савостьянов бросил трубку и сказал Толмачеву:

- Поезжай домой - отоспись. К двум часам жди машину. Поедем в один дурдом. Туда должны доставить Адамяна.

- А разве Седлецкий привезет его не к нам?

- Здесь не гостиница. Пусть гниет в дурдоме!

Он вошел в квартиру и почувствовал вкусные запахи. На кухне звякала посуда и бормотал телевизор. Полина посмотрела на Толмачева и засмеялась:

- Интересная у тебя работа! Ночная, романтическая... Ты где на самом деле работаешь? В банде или в милиции?

- В милиции, в милиции, - пробормотал Толмачев, стаскивая пропотевшую тенниску. - Если кто-то кое-где у нас порой, как говорится...

- Я так и думала, - сказала Полина с явным облегчением. - Завтракать будешь?

- Потом, - сказал он и побрел в комнату, к постели.

31

"Начало военных действий может привести к крупномасштабной кавказской войне, где на стороне Северной Осетии будут воевать российские войска и казаки, а на стороне Ингушетии - Чечня, Дагестан, Кабардино-Балкария и т. д. Впрочем, может быть, такая война кому-то нужна? Дудаеву, например, или московским радикалам..."