Вячеслав Сухнев - Грязные игры

- Давай у него спросим, - предложил Савостьянов.

- Без меня, - поднял руки Семенцов. - Я брал определенные обязательства, поступая на службу в Комитет государственной безопасности. Не важно, как он теперь называется... За службу получаю зарплату, звания и выслугу к пенсии. В интересующем вас случае действовал по приказу, который обязан был выполнить, не обсуждая. Поэтому и фамилию начальника, и его действия обсуждать тоже не собираюсь.

- Но вы же понимаете, миленький, - вздохнул Небаба, - у нас есть средства развязать вам язык.

И он кивнул на странное кресло в углу.

- Понимаю, - согласился Семенцов. - В любой работе существуют неприятные издержки.

- Ага, - сказал Савостьянов. - Вроде кубика пентотала... А еще лучше сапогом по яйцам.

- Информация, полученная под пыткой, мало стоит, - сказал Семенцов. Хотя в этом случае человек не нарушает долг.

Он улыбнулся. Обескураженный Небаба, почесывая лысину карандашом, посмотрел на генерала.

Тот встал.

- Ладно. Давай зайдем с другого бока. Чем докажешь, что служишь в Министерстве безопасности?

- Удостоверение спрятано в дверце "Жигулей".

Машина на стоянке перед БД. Назвать номер?

- Не надо. Верю на слово. Теперь вдумайся...

Фамилия начальника твоего, честно говоря, меня не интересует. Ее можно узнать по телефону. Не хочу говорить о деталях теракта. Вообще - о твоем участии в нем.

- Так для чего же я тут сижу? - засмеялся Семенцов.

- Для дружеской беседы... О цели устранения генерала Ткачева ты не знаешь. Допускаю. Но ведь разговоры об этом ходили! Не в безвоздушном пространстве живем. Какая-то картина у тебя сложилась? Расскажи о собственных ощущениях, о своем отношении ко всему. Твои мысли - твой товар. Ну, смелее!

Семенцов некоторое время размышлял.

- Уговорили. Действительно, кое-что я слышал. И кое о чем догадывался. Полагаю, что генерал Ткачев имел отношение к перевороту. Поскольку МБ располагает информацией о готовящемся мятеже, то некоторые контрмеры, безусловно, были приняты. Думаю, моя акция - в ряду этих мер.

- Логично, - кивнул Савостьянов. - Ты выполнил приказ... Кто и почему тебя арестовал? Милиция? Вряд ли... Какие еще соображения?

- Скорей всего люди генерала Шляпникова, заместителя министра безопасности. Зачем - не знаю.

- Может, Шляпников сам участвует в заговоре?

- Допускаю, - сухо сказал Семенцов. - Он из МВД переведен... Атам наш комитет никогда не жаловали.

- Ну, спасибо за откровенность, Семенцов.

У кого еще есть вопросы?

- У меня, - сказал Толмачев. - Вас подстраховывали в Поваровке, Семенцов?

- Нет. Я работаю самостоятельно.

- Вы убеждены, что контрмеры ограничатся только устранением генерала Ткачева?

- Спросите об этом у руководства.

Повисло молчание. Потом генерал спросил:

- Что будем делать с этим праведником?

- Предлагаю отпустить, - сказал Толмачев.

- Не всех еще взорвал? - вздохнул Небаба.

- А что! - прищурился Савостьянов. - Это мысль...

Он похлопал Семенцова по плечу.

- Куда отвезти, сынок?

- К любой станции метро.

- Постарайся больше не попадаться. А еще лучше - переходи к нам. Профессионалу могу обещать интересную работу.

- Любезность за любезность... Вполне возможно, вам всем скоро придется трудоустраиваться.

Приходите - замолвлю словечко.

Небаба молча нажал звонок. Вскоре те же оперативники, что отбили Семенцова у людей генерала Шляпникова, везли его по предутренней Москве.

Светало. Еще в подвале ему завязали глаза. Косынку сдернули лишь на Садовом кольце. Семенцов помассировал веки и спросил:

- Что ж раньше глаза не завязывали?

- Думали, они тебе больше не понадобятся, - откровенно сказал водитель. - На, закури!

- Спасибо. Лучше дай анальгина. Голова разламывается.

Водитель порылся в бардачке, достал фляжку из нержавейки.

- Сойдет вместо анальгина?

Семенцов принюхался к коньяку.

- Сойдет!

И сделал несколько мощных глотков. У станции "Маяковская" его выпустили. До начала работы метро оставалось полчаса.

Савостьянов закурил египетскую сигарету, постучал ею по диктофону и сказал Небабе:

- Сделай распечатку, Иван Павлович. Только побыстрее. С утра пойду к начальству.

- Сделаю, Юрий Петрович. Кофейку не желаете?

- Желаю. У тебя в загашнике всегда хороший кофе.

Небаба достал огромный китайский термос, поставил перед гостями чашки. Толмачев выпил кофе с удовольствием. Тяжесть в голове чуть уменьшилась.

- Ну, Иван Павлович, доволен разговором? - спросил Савостьянов, блаженствуя с чашкой.