Елена Сулима - Опоенные смертью

- Клянусь мамой, мамой клянусь! Гуру, гуру! Твоя жизнь в опасности.

Алина, внутренне готовая ко всему, такого и представить себе не могла, "ой, ай, что ж это с ним?!" - единственное, что приходило ей на ум в процессе взятия мистического бастиона. А Карагоз все бился об пол и бился, Алексей отступал, Карагоз снова продвигался вперед. И когда уж не было видно ей подошв его ботинок, Алина подтянулась, сосредоточилась и вошла в оставшуюся распахнутой дверь. Прогуливающейся походкой, словно не видя никого, обошла Карагоза клянущегося мамой, Алексея, пытающегося показать бицепсы сквозь рукава халата, и утверждающего, что его жизнь в его руках, обогнула по серебряной дорожке скелет оркестра, состоявший из подставок под барабаны и прочего, уселась на диван. И тут, словно туман сошел с её глаз, и чувство реальности вернулось к ней. Алина в голос захохотала.

И хохот её с подвываниями был похож на кошмарный сон о Лысой горе.

Алексей окончательно растерялся.

Под глухие удары Карагоза головой об пол, он обернулся, оттого что не понял - показалось ли ему, что мимо прошла женщина, тень ли... или вправду прошла?.. Он обернулся и словно оглох, от её хохота - он увидел как в немом кино - настоящую древнюю жрицу тайны тайн. В полутьме пышные волосы Алины, светящиеся пропускаемым голубым светом, обрамляли её затененное, с тайным блеском глаз, лицо, а над её головой клубился туманно-серый дымок... Против света лампы она казалась совершенно инфернальным видением. Алексей дрогнул и вновь услышал её хохот!.. Так должна была хохотать птица сирин.

Сознание Алексея и без того переполненное текстами литературы по мистике, на мгновение окончательно помутилось, и он застыл в пол-оборота к бьющему гулкие поклоны и к ней, стараясь удержать в поле зрения их обоих одновременно, как советовал Карлос Кастанеда. Тут влажные руки Карагоза коснулись пальцев его босых ног. И в последний раз, полный немого удивления, взглянув на распростертого пред ним в поклоне пришельца, Алексей схватил его за шкирку, и резким движением вышвырнул в коридор. Захлопнул дверь, провернув замок на два оборота и замер, боясь повернуться. Ведьмаческий хохот за его спиною тут же смолк.

Но тот, что оказался за дверью продолжал биться в её черную плоскость.

- Уходи, - обернулся Алексей к Алине.

Она молчала. Он повторил.

- Я никуда не уйду.

- Ты что, не понимаешь, я никого не хочу видеть. - Он весь дрожал, лоб его покрылся испариной.

- Потому что ты болен. - Мрачно прозвучал её голос.

- Да я болен. Я болен этой болезнью двенадцать лет! Это моя жизнь. И никому не позволяю вмешиваться в мою жизнь.

- А я и не спрашиваю у тебя разрешения - голос её звучал глухо, словно эхо, - Не время спрашивать. Тот, кто действительно нуждается в помощи, не просит о ней.

- Но... я не связываюсь с женщинами, я ни с кем не связываюсь, потому что я не могу нести ответственности... я каждый такой раз жду смерти.

- А я могу нести ответственность.

- Но зачем я тебе?! У меня... у меня рак крови! - и он взглянул в неё глазами полными отчаяния, покорившегося смерти человека.

- О! - даже радостно воскликнула она, - Ну я тебе устрою веселую жизнь! Она вскочила с дивана, потирая руки. Я тебе такое устрою! Такой полтергейст! Ох, ты у меня и полетаешь!..

- Ты что? Ты что говоришь? Ты что не понимаешь?

- Я-то как раз очень хорошо понимаю... Только что с тобой? Почему ты думаешь, что это рак?

- Для меня уже больше десяти лет мука носить одежду. От соприкосновения с ней то тут, то там начинает гореть, потом образуется красное пятно, уплотнение и растет шишка. В этот период меня всего трясет, как от тока. И нет сил ни общаться с людьми, ни говорить по телефону. И когда вырастают эти шишки - становится легче. Я сам научился их вырезать.

Боже мой, Господи, мама мия, - вопило все внутри её, и чувствовала, как губы немеют от его боли, едва представила, как он встает, идет в ванную, берет скальпель и медленно врезается по кругу в собственное тело, вырезая бугорок с корнем. "Без новокаина, с обезболивающим нельзя, иначе не поймешь - все вырезал, или нет..." Коленки её онемели, а сердце словно заливали расплавленной магмой, и вся боль - она продолжала слушать на грани обморока.

- ...У меня все тело в шрамах, не только лицо. А нос... мне приходиться замазывать белилами, чтобы не было видно красных рубцов. Я ходил в первый год к врачам, они брали анализы крови, но ничего не нашли. Рак тоже так сразу определить невозможно.

- Это не рак, - с неким прискорбием сообщила Анна, - Это не рак, повторила она, - При раке крови ничего такого не происходит. Просто растет печень, пухнет селезенка, а потом... потом уже поздно... Может, это сифилис? Как это у тебя началось?