Елена Сулима - Опоенные смертью

- А... знаю я этих женщин, пристраиваются к какому-нибудь дураку и талдычат - он гений, гений, а он хам просто! И ноги об них вытирает, а они все: вы ничего не понимаете, гений, гений... Но ведь гений и хамство несовместны!

- Гений и злодейство.

- Нет! Не прав ваш Пушкин! Или язык с тех пор изменился... Хам, он что мужик - ползал, ползал и вдруг поднялся. Облизали его мамки-няньки. Голову поднял. А вот гений - он не ползал никогда.

- То есть, ты хочешь сказать, - не унижался?

- Да кто вас разберет, - унижался - не унижался! Этим... как его холопом не был. Потому что холопами, как и гениями, рождаются. И это... как его... не взаимо-заме-няю-щиеся сосуды. - С трудом произнес свою мысль по слогам, - И каждый на своем месте. А едва не на свое место холоп попадает, бабами, да газетной славой вылизанный недоумков всяких, - тьфу ты! - вот что получается. И что они с ними носятся?! Все надеются, небось, что когда-нибудь он разбогатеет, и они погреются от его славы, думаешь, совсем я темный, думаешь, не знаю я. А он сотворит какую-нибудь фитюльку, пшик, и все вокруг него прыгать должны, ты из таких, что ли?

- Эх ты... дальше своего предела не видишь... И ничем ты мне не поможешь, и не понимаешь меня. И не веришь. - Она хотела было встать и уйти, но он схватил её за руку:

- Нет! Нет! Верю.

- И ничего мне от него не нужно... и дело вообще не в этом. Главное... чтобы музыка жила. Музыка не для удовольствия кого-то, а как вибрация космоса. Неважно - какой живой организм её производит, но тот, кто её производит должен жить, - чтоб музыка жила и обновлялась, иначе мы погибнем, мы задохнемся в сиюминутной пыли. И он должен жить. И я люблю его не больше прочих, я вообще разучилась любить как все... сексуально эгоистической тягой... Любовь для меня не что-то обособленное, не итог, не сладостное забвение, но как воздух, путь... энергия пути. Я знаю, что ему не хватает этой энергии неравнодушия, я знаю, что могу ему помочь, и он нуждается во мне. Оттого и свела нас судьба. Оттого я так пристально... голос её сорвался, и она хрипло прошептала, - ...не веришь?

- Верю, верю, - кивал Карагоз и пил, - Что с ним? Какие лекарства нужны?

- Не знаю я - что с ним. Только знаю, как бы это тебе сказать, что он... в общем, нос себе обтесал, обрезал.

- Че-е-го?!

- Ну... вот так. - Не нашлось в ней больше слов.

- И кровь течет?!

Нет. Нос он обрезал давно.

Это что же это за религия новая, что уже обрезание носа делает?!

- Ты не понял. Это, по всей видимости, не совсем религия, а эстетика такая. Хотя у некоторых и эстетика как религия... Бывает. Он произвел на носу, как бы пластическую операцию, ну обрезал все лишнее...

- Как это лишнее?!

- Ну... все, что за прямую линию выпирает.

- Так он сделал пластическую операцию, как Майкл Джексон?

- Считай - да, только сам. Он все делает сам.

- Потому что он гений, - продолжил за нее, кивая, совершенно обескураженный Карагоз.

- Д-да, - с трудом выдавила она из себя.

- Клянусь мамой, кошмар какой-то! - Карагоз вспотел, словно в бане, Может, он не гений, а сумасшедший просто?.. Аля, Алечка, с кем ты связалась! Зачем гению резать нос?

- Какая разница?! - чуть не плакала Алина от его вопросов, - Может, он по стилю ему не подходил. Может, болезнь у него какая, у него все лицо в шрамчиках, может... и я знаю, что он сумасшедший, но гений! Верь!

- Верю, верую! - он смотрел на неё и не мог закрыть парализованный удивлением рот. А она продолжала с глазами полными слез:

- А нос опасно оперировать. Вот у него, наверное, и начался некроз. Понимаешь, некроз! Омертвение тканей! Потом ткани начнут разлагаться... и человек умирает от заражения крови. Я у него, правда, очень давно этот некроз наблюдаю. Но не могу я больше! Я разговаривала с ним вчера. Он между делом сказал, что у него какие-то приступы боли во всем организме. Но хотя он к ним привык - уже все! Хватит! Я чувствую, что промедление смерти подобно!

- Так давай вызовем ему "скорую помощь"! - наконец-таки ощущение реальности вернулось к Карагозу.

- Какую "скорую"?! Он ни кому не верит! Он заперся сидит и умирает! Он никогда никого не попросит о помощи! Никогда!.. Он, может быть, даже сам не знает, о том - что с ним. Просто впал в депрессию... А считает, что это у него дух таким образом аристократизируется.

- Какой ещё дух?

- Ну... как тебе объяснить?! Это кристалл человека, остальное все наросты.

- Короста? Он моется?

- Ледяным душем. Но это лишь механическая тренировка воли.

- А-а - разинул рот Карагоз.

- А заражение крови, знаешь, как проходит, сильная температура, упадок сил... человек может даже не понять, что с ним. Просто хочется лечь и заснуть!