Александр Бондарь: Чёрные Мстители

- Мне кажется, что при первой же серьезной стычке с деникинцами часть армии покинет Будённого - попросту дезертирует, - заметила Маша, кончая рассказ. - Особенно, если увидят в наших рядах их бывшего командира...

С этими словами она растянулась под деревом, решив передохнуть до восхода солнца.

- А собаку Буденного я все-таки высеку, - пробормотала она, уже засыпая.

Катя прилегла рядом с Машей, а Таня, как обычно, присела у дерева, с карабином наготове, карауля тревожный сон своих сестер.

Кругом было тихо и сумрачно. На черном небе устало мерцали редкие, гаснущие в темноте звезды. И только испуганные крики ночных птиц иногда нарушали мрачную, настороженную тишину уснувшего леса.

Глава 17. Разгром.

Под вечер следующего дня конный отряд деникинцев в

полном вооружении, с двумя батареями полевых пушек вышел из города и быстрым маршем направился наперерез буденновской армии.

Маша и Катя с Таней давно уже поджидали их на месте предстоящего сражения.

Обычно сдержанная и спокойная, Маша на этот раз нервничала. Сегодня она надеялась встретиться с командармом Буденным лицом к лицу и наконец рассчитаться с ним за отца и брата, за сожженную деревню, за безжалостные грабежи и убийства. Она то и дело осматривала своего боевого коня, проверяла маузер и небольшую, но острую, как опасная бритва, стальную шашку. Рядом с Машей в полной боевой готовности крепко сидела в седле невозмутимая Таня. Она держала наготове свой карабин. Катю, которая еще не окрепла после полученных ран и перенесенных в плену пыток, Маша отослала в санитарный отряд полка.

И, вот, наконец долгожданный час настал.

В сумерки деникинцы прибыли на место и расположились вдоль опушки леса, укрываясь в тени раскидистых деревьев.

В эту ночь Буденный не ожидал нападения. Потрепанная в боях Первая Конная не была готова к сражению. Буденный сейчас надеялся, что Деникин, который не так давно разгромил Петлюру в нескольких отчаянных, кровавых схватках, уже истощил свои силы и теперь нуждается в серьезной и основательной передышке - а иначе тому не дойти его вожделенной и пока далекой цели - Москвы.

Он понятия не имел, что полк деникинцев, укрытый в ближайшем перелеске на пути следования Первой Конной, уже дожидается кровавого командарма и его армию, чтобы нанести последний, жестокий удар.

После полуночи взволнованная Маша донесла полковнику: банда Буденного наконец выступила из дубовой рощи.

Полковник задумался:

- У них больше людей, чем у нас, но на нашей стороне внезапность. Как думаешь, Григорьев, побьем врага?

- Побьем так, что и духу от него не останется! - отозвался могучий всадник, выдвигаясь вперед.

Маша обернулась на знакомый голос и обмерла на месте:

- Дядя Степан!

Она не видела дядю с того самого дня, когда покинула родное село. Она слышала, что дядя Степан, точно так же, как и его брат, прошедший всю германскую войну от и до, узнав о смерти брата Ивана, вскинул на плечо винтовку, нацепил боевую шашку и, уходя, сказал: "Пока не разыщу и не убью бандита Буденного, домой не вернусь".

Дядя Степан рванулся к Маше, едва не опрокинув полковника:

- Машка! Племянница моя родная!..

И не сходя с седла, он крепко обнял Машу за плечи, прижал к себе.

Но радоваться свиданию было некогда.

- По ко-ооня-аам! - разнеслась команда. Буденновцы приближались.

Через минуту весь отряд стоял в напряженном решительном ожидании, готовый по первому сигналу двинуться на врага.

Мимо опушки промчалась батарея, потом все стихло, словно вокруг было мертвое, пустое поле.

Дядя и племянница встали рядом.

- Ты, Машка, держись за мной с левой руки и не отставай,

предупредил дядя Степан, в глубине души боявшийся за жизнь Маши. Он понимал, что бой предстоит серьезный.

Маша задорно и беззаботно тряхнула головой:

- Не бойся, дядя Степан. Справимся!..

Тяжелый гул сотен лошадиных копыт нарушили тишину. Из леса появились буденовцы...

И тут послышался дружный залп из винтовок. Потом - треск пулеметов и беглый огонь орудий, бивших навстречу краснорамейцам прямой наводкой. Все потонуло в безумном грохоте.

Внезапный огневой удар оказался таким мощным и сокрушительным, что первые из показавшихся на поляне - и кони, и всадники - пали, будто сраженные жестокой молнией, загородив путь тем, кто двигался следом. Расстреливавшие врага в упор деникинцы слышали неистовые вопли, ужасные стоны и злобные проклятия.

Нетерпение Маши и притаившихся в засаде белогвардейцев, достигло высшего напряжения.