Евгений Аллард - Найти бесогона

– Замечательное предложение, – язвительно проронил я. – Представляю заголовки газет: «Мировая знаменитость против гангстера». Предсказать результат подобного судилища несложно. Для этого не надо быть ясновидящим.

– Ну, вот видишь, Франко, ты совершенно напрасно пришёл ко мне, – произнёс Мельгунов.

– Стоп! – прервал нас Верхоланцев. – Ещё раз. Олег, постарайся быть более убедительным. Для тебя это вопрос жизни и смерти. Понял? Давай.

Мельгунов вздохнул и демонстративно откинулся на спинку дивана, чтобы все доподлинно осознали, как ему невыносимо тяжко работать с дилетантом. Нам пришлось повторить наш диалог пару раз, прежде чем главреж произнёс:

– Ладно, перерыв и будем снимать.

Мельгунов удивительно резво вскочил с дивана и, приблизившись ко мне, прошипел прямо в лицо:

– Ты помнишь о нашем уговоре?

– Помню, конечно, – спокойно ответил я.

– Ну, так, когда ты это сделаешь? Времени осталось совсем мало. Или Милана тебе не дорога?

Каков мерзавец? Не терпится ему рассчитаться с главрежем.

– Дорогой Игорь Евгеньевич, всё будет так, как мы договорились, – я сделал вид, что снимаю пылинку с его плеча.

Он брезгливо отшатнулся и, задрав нос, прошествовал в коридор.

– Олег, слушай, что я тебе скажу, – подошёл ко мне Верхоланцев. – Когда мы снимать будем, быстро пройдёшь сюда – вон, там меловая отметочка есть.

– Так меня совсем видно не будет, – непроизвольно вырвалось у меня.

Верхоланцев хитро улыбнулся и, снизив тон, объяснил:

– Мы не на ту камеру будем снимать, а вон на ту – видишь в углу. Но, тс-с-с, это секрет. Ну, ты сам понимаешь, Игорь Евгеньевич знать не должен.

Я представил, в какой ярости будет премьер, когда узнает, что его драгоценную физиономию снимали боком. Неужели Мельгунов так достал Верхоланцева, что главреж решил прибегнуть к таким ухищрениям?

Когда вернулся Мельгунов, мы отсняли эту сцену и тут же начали репетировать следующую. Мегазвезда не заметил подвоха. Когда в комнате появилась Милана в простом домашнем платье в синий горошек, то выглядела, как королева, заставив невольно ею залюбоваться.

– Винченто, в чем дело? Почему ты не хочешь вернуть Франко деньги за клуб? Мы в состоянии рассчитаться с ним.

– Белла, дорогая, – проронил Мельгунов так устало, будто каждое слово давалось ему с большим трудом. – Я не собираюсь выбрасывать деньги на ветер, которые зарабатываю таким немыслимым трудом.

– Но Франко помог нам! Он заплатил долги клуба, когда нас хотели выбросить на улицу!

Мельгунов снисходительно улыбнулся.

– Ты слишком драматизируешь ситуацию, дорогая. Вовсе не так все было плохо. Мы могли обойтись без его помощи. Франко нужны деньги, чтобы вытащить своего обожаемого покровителя, дона Марчиано, из тюрьмы. Неужели я буду давать деньги на освобождение главы мафиозного клана? Это было бы просто нечестно.

– Ты просто должен вернуть долг, – повторила Милана и её глаза вспыхнули гневом, сделав более очаровательной.

– Не уговаривай меня. Я не буду помогать этому мерзавцу.

– Тогда я сама выпишу чек, – отрывисто бросила Милана, подошла к секретеру и, выдвинув ящичек, вытащила тонкую книжечку в синей обложке.

Мельгунов ухмыльнулся и торжествующе заявил:

– Дорогая, такое благородство делает тебе честь. Но ты же знаешь, что счёт у нас общий. Как только Франко выйдет отсюда с чеком, я позвоню в банк и сделаю заявление, что чек подделан. Полиция тут же арестует твоего бывшего любовника.

– Ладно, я пойду, – произнёс я последнюю реплику, и развернулся.

Но команды главрежа не последовало, вместо этого я услышал голос Миланы:

– Франко!

Я обернулся. Милана стояла посредине комнаты с изящной, отделанной перламутром, шкатулкой. Приблизившись, воскликнула, изображая волнение:

– Вот, надеюсь, этого хватит.

Я взял шкатулку, открыл и растерялся, совершенно не помнил, что за реплика шла дальше, но вдруг меня осенило:

– Белла, я не смогу продать эти драгоценности, меня тут же арестуют за воровство. Спасибо, не надо.

– Винченто, насколько я помню, ты говорил, у вас была договорённость с Франко. Если ты не сможешь вернуть долг, я возвращаюсь к нему. Правда? – спросила Милана, бросив взгляд на премьера. Мельгунов, непонимающе заморгал. Только полный ступор от непредсказуемо развивавшихся событий помешал ему заорать, что всё идёт не по сценарию, а Розенштейна рядом не оказалось. – Франко, скажи, у тебя остались хоть какие-то чувства ко мне? – спросила она, уже обращаясь ко мне, глядя прямо в глаза.