Евгений Аллард - Найти бесогона

Я вспомнил о людях, которые проводят жизнь в странном городе. Отвыкшие от солнечного света, они не знают ни рассветов, ни закатов, ни звёзд, дышат затхлым воздухом, пропитанным гниением. Но им нравится так жить. Зачем же рисковать жизнью ради этих людей, почитающих за счастье жалкое, но предсказуемое существование в концлагере. Для которых важнее всего «уверенность в завтрашнем дне»?

Солнце поднялось выше, раскрасив облака крупными, алыми мазками, мне почему-то напомнило платье Миланы. В голове зазвучали строчки стихов Евтушенко:

И тут вспомнил, что собирался встретиться с Мельгуновым. Ба, да я совсем рядом с его обиталищем. В метрах ста отсюда начиналась высокая чугунная ограда, за которой высился каменный особняк, конечно, поменьше размером, чем дворец Фонтенбло, но своей помпезностью явно напоминающий. Глубоко вдохнув свежего морского воздуха, я направился к воротам. Но на часах – шесть утра. Шансов, что мегазвезда не спит, очень мало. Но заглянув за ограду, с радостью обнаружил ярко освещённые окна. Нажал на кнопку видеофона, там что-то пробулькало, и хриплый мужской голос грубо спросил:

– Чего надо?

– Олег Верстовский, у меня назначена встреча с Игорем Евгеньевичем.

Это походило на авантюру чистой воды. Мельгунов, естественно, меня не приглашал. Всё, что произошло на съёмках, могло быть плодом моего буйного воображения. Я постоял пару минут, покачиваясь с пяток на носки. Отругал себя за глупость. Собираясь направиться к остановке трамвая.

Через пять минут, показавшихся вечностью, на ступеньках особняка возник шкафообразный охранник, затянутый в тёмный костюм. Он прошествовал по дорожке, отпер дверь, и бесцеремонно обыскал меня.

– Оружие имеется? – хмуро пробурчал он.

Я покачал отрицательно головой, и чуть заметно улыбнулся. Если не талант, то охрана Мельгунова была на мировом уровне.

Охранник провёл меня в прихожую, которая сразу задавала тон всему дому – палас с неярким восточным орнаментом, по углам старинные вазы, с потолка свисала изящная люстра. Я взглянул мимоходом в большое зеркало в бронзовой раме с затейливыми финтифлюшками и чуть не расхохотался от своего комичного вида, так не вписывающегося в шикарный интерьер: разорванная в драке рубашка, разбитая губа, небритый, лохматый.

По широкой лестнице мы поднялись наверх, охранник остался в коридоре, а я вошёл в гостиную, больше смахивающую на музейный зал, чем на жилую комнату. Все поражало кичливой роскошью. Изысканный лепной декор на стенах и потолке. Мебель на позолоченном, резном каркасе. Вычурные светильники, больше напоминавшие ювелирные украшения, чем источники света. Вдобавок с потолка свисала старинная люстра на бронзовом основании. Обильное количество живописных полотен с пейзажами и портретами на стенах. По углам – ниши со старинными вазами, или мраморными статуями.

В огромном камине, облицованном малахитом, весело трещали дрова. Я заметил у стены белый концертный рояль с небрежно брошенными на крышке нотами. Окна плотно драпировались тяжёлыми портьерами с золотыми шнурами. Сам хозяин в малиновом халате вальяжно развалился на широком диване, у ног премьера на манер комнатной собачки возлежал Ромочка, положив голову на колени Хозяина.

Заметив меня, Мельгунов сделал знак охраннику, тот поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. На изящном столике с отполированной до нестерпимого блеска деревянной столешницей, как на параде выстроилось множество бутылок и один бокал. По-видимому, Ромочке, как и гостю, выпивка не полагалась. Мельгунов нежно провёл рукой по волосам дружка, тот встрепенулся, сонно приподняв голову. Медленно встал и важно, с достоинством, вышел из комнаты.

Мельгунов не предложил мне сесть, но решив, что премьер – не король, и стоять в его присутствии совершенно не обязательно, я нахально плюхнулся в большое кресло.

– Что за сделку ты хочешь мне предложить? То есть, не ты, а твой Хозяин, – без предисловий спросил я.

Мельгунов сморщил нос от моей невоспитанности, взял со столика бутылку, налил себе в бокал. Пригубив, поставил обратно и, смерил взглядом с ног до головы:

– Выполнить кое-какую работу.

– И что это?

– Ты должен убить Верхоланцева.

Я потерял дар речи. Хотя быстро проанализировав сказанное, понял, что это совершенно предсказуемое предложение.