Морис Ренар - Таинственное превращение

Да ты что же, спишь, Морейль, что ли? О чем ты думаешь?

Молодой человек заморгал глазами, как бы очнувшись от сна.

— Я думаю, — сказал он, — о маленькой итальянской лампе, которую видел сегодня на выставке у антиквара. Маленькая бронзовая лампа с золотой подставкой, изображающей змею медянку. Мне хочется включить ее в мою коллекцию… Мне кажется, я ее куплю…

Фейяр был так изумлен, что сразу не ответил. Эта беспечность ошеломила его. Он рассердился.

— К черту! — вскрикнул он, краснея. — Стоило мне так распинаться! Не знаю, как мне тебя изругать! Оригинал! Вот тебе: ты оригинал! Запомни!

— Фантазер, скорее! — с веселой улыбкой поправил его Морейль.

— Слушай, — посоветовал нотариус спустя минуту, — остерегайся графини! Поверь мне, старина! Нет, мерси, я не курю перед обедом…

Жан Морейль закурил папиросу и, выпустив дым колечком, спросил:

— Ну, объясни же, что такое брачный контракт..

Экипаж остановился. Они вошли в кабаре.

Когда Жильберта сообщила тетке, что собирается пригласить к себе Жана Морейля, мадам де Праз ей не противоречила из осторожности. Помимо того что в ее привычки уже вошло ни в чем не отказывать племяннице, — это была традиция, которую она не желала нарушать, — она была рада тому, что обстоятельства позволяли ей поближе разглядеть этого неприятного претендента на руку Жильберты.

Жан Морейль был принят у мадемуазели Лаваль на правах близкого друга. Лионель воспользовался этим, чтобы, насколько позволяла ему вежливая холодность жениха Жильберты, установить с ним более тесное знакомство. Он старался бывать там, где бывал Морейль: на гольфе, теннисе, в фехтовальном зале. Но через несколько дней подобного рода слежка показалась ему если не смешной, то совершенно бесполезной, и он решил отказаться от нее, тем более что бывший метрдотель Обри следил за ним неустанно и не заметил ничего подозрительного в поведении молодого человека.

Лионель сообщил графине о своем решении. Но неожиданно он встретил в ней резкий отпор, тем более непонятный, что для этого не было никакой видимой причины.

— Я совсем недолго наблюдаю за Морейлем, — сказала она, — и уже составила себе о нем мнение. Я чувствую, я уверена, что он от нас что-то скрывает. Его задумчивость, его озабоченность что-нибудь да значат. В его жизни есть какая-то тайна…

— Какая же? — с раздражением воскликнул Лионель. — Говорите яснее, черт возьми!.. Ведь я…

— Мы узнаем, какая, будь спокоен, — сказала мать. — В настоящий момент у меня всего только такое впечатление. Но мои впечатления меня редко обманывают.

Это была правда. Лионель часто преклонялся перед прорицательностью матери.

— Я знаю, — сказал он, — у вас есть чутье. Боюсь только, что вы теперь свои желания принимаете за предчувствия, Черт возьми! Мне хочется, чтобы Жильберта стала моей женой, ведь у этой девчонки туго набитая мошна!

— Надо, чтобы ты на ней женился! — сказала мадам де Праз.

Лионель поглядел на нее довольно непочтительно.

— Да что с вами такое? «Надо, надо!»… Надо было бы, да! Но раз мы не можем убедить Жильберту в том, что Жан Морейль ее недостоин, нам придется придумать что-нибудь другое для того, чтобы она не вышла ни за него, ни за кого-нибудь другого! Я придумаю, будьте покойны!

— Нет! Нет! Это глупо! — воскликнула графиня.

— Честное слово! Вы меня смутили. Неужели я вас пугаю? Ведь я ничего не сказал!..

— Боже! Лионель, что ты такое подумал? Нет, нет! Я тебя ни в чем не подозреваю, дитя мое!

— Неправда!.. Я видел испуг в ваших глазах.

— Нет! Нет! Нет! Не верь этому, мой мальчик!

Она бросилась обнимать его, умоляя о прощении. Но он не менял своего каменного лица и не спускал с нее жесткого взгляда.

Она обвила руками шею сына и подняла на него полные любви бесцветные глаза.

— Не надо сердиться! — сказала она. — Тебе ничего не надо придумывать, мой мальчик! Уверяю тебя…

Слышишь, уверяю тебя, что у Морейля что-то есть, что-то, что он от нас скрывает! А раз он что-то скрывает, то это скверно для него и превосходно для тебя!..

Чувствуя, что он сдается, она нежно и настойчиво продолжала:

— Хочешь, я тебе помогу? Да? Не правда ли? Я сама повидаюсь с Обри и разберу хорошенько, в чем там дело…

— Как хотите! — промычал Лионель.

В тот же вечер возле дома № 47 на улице Турнон остановился автомобиль. Из него вышли графиня де Праз с сыном. Оба вошли в квартиру привратника.