Артур Дойл - Алмаз раздора. До и после Шерлока Холмса [сборник]

— Настаиваете, сэр?

— Именно так, настаиваем.

— Это в высшей степени странно.

— Садитесь, сэр. Это дело должно довести до конца.

— Ну что ж! — Хоукер снова опустился на стул.

— Господа! — объявил герцог. — Перед каждым из вас лист бумаги. Согласно уставу клуба извольте изложить свое мнение и передайте бумаги мне. Мистер Пойнт? Благодарю вас. Ванделер! Бенбери! Рафтон! Генерал Скотт! Полковник Тафтон! Благодарю вас, господа. — Он просмотрел поданные листки. — Именно так. Единогласно! Могу сказать, что я целиком присоединяюсь к вашему мнению. — Его добродушное румяное лицо в одно мгновение посуровело, глаза сверкнули стальным блеском.

— Как прикажете все это понимать, сэр?! — вскричал Хоукер.

— Принесите клубную книгу, — приказал глава совета.

Лорд Рафтон взял с небольшого столика объемистый том и, немного полистав, раскрыл перед председателем на нужном месте.

— Ага, вот и буква X. Посмотрим! Хьюстон, Харкорт, Хьюм, Хэмильтон, герцог. Нашел — Хоукер. Сэр Джон Хоукер, ваше имя навсегда вычеркивается из списка членов клуба «Уотиерс». — Произнеся эти слова, герцог прочертил пером жирную линию вдоль страницы. Хоукер тотчас же вскочил на ноги.

— Этого не может быть! — неистово вскричал он. — Подумайте сами, сэр! Это же бесчестие, крах! Где я смогу показаться, если буду исключен из клуба? Мне даже на улицу будет не выйти! Пересмотрите решение, сэр, отмените его!

— Сэр Джон Хоукер, мы можем лишь адресовать вас к параграфу девятнадцатому устава. Он гласит: в случае если кто-либо из членов клуба будет уличен в действиях или поведении, недостойных лица благородного звания, и вышеназванное деяние будет установлено и подтверждено единодушным согласным мнением совета, вышеозначенный член клуба подлежит исключению без права обжалования решения.

— Господа! — взмолился сэр Джон. — Умоляю вас не быть столь поспешными и опрометчивыми в своем решении! Вы выслушали показания мошенника — букмекера и какой‑то подавальщицы! Разве этого достаточно, чтобы погубить жизнь джентльмена? Я погиб, если вы так поступите!

— Дело рассмотрено, и решение по нему вступило в силу. Извольте справиться с девятнадцатым параграфом.

— Ваша светлость, вы не знаете, что это будет для меня значить. Как мне жить? Куда мне идти? Прежде я никогда не просил человеческой милости или снисхождения. Но сейчас прошу. Я умоляю вас, господа! Пересмотрите свое решение!

— Параграф девятнадцатый.

— Это крах. Говорю вам — позор и крах!

— Параграф девятнадцатый.

— Позвольте мне уйти самому. Не исключайте меня.

— Параграф девятнадцатый.

Питер Ван Штеенвик. Аллегорический натюрморт

Все было тщетно, и Хоукер знал это. Он шагнул прямо к столу.

— Будь прокляты ваши параграфы! Будьте прокляты вы, безмозглые болтуны и фаты! Будьте вы все прокляты — вы, Ванделер, и вы, Пойнтц, и вы, Скотт, старый маразматик, игрок-аскет, живущий на сухарях и воде! Вы кровавыми слезами вспомните день, когда опозорили меня! Вы еще ответите за это — каждый из вас! Все до единого! Я отомщу, клянусь Богом! Начну с вас, Рафтон. Одного за другим я скошу вас, словно сорную траву! На каждого отолью пулю! С личным номером!

— Сэр Джон Хоукер, — невозмутимо ответил герцог. — Посещать этот клуб имеют право только его члены. Позвольте попросить вас удалиться.

— А если я откажусь? Что тогда?

Герцог повернулся к генералу Скотту.

— Попросите слуг из общего зала пройти сюда.

— Ладно! Я уйду! — взревел Хоукер. — Я не позволю вышвырнуть себя на посмешище всей Джермин-стрит. Но вы обо мне еще услышите, господа. Вы меня еще вспомните! Мерзавцы! Негодяи и подлецы!

Именно так, сквернословя и топая ногами, размахивая огромными кулаками, «Дьявол» Хоукер навсегда исчез из клуба «Уотиерс» и из светской жизни Лондона.

Это было начало конца. Тщетно он посылал дерзкие вызовы членам совета. Сэр Джон сделался изгоем, парией, и никто не осмеливался запятнать себя общением с ним. Напрасно Хоукер пытался напасть на сэра Чарльза Бенбери у входа в отель «Лиммерс». Наемные молодчики выследили «Дьявола» и в отместку за это избили его до полусмерти. Даже букмекеры не хотели иметь с ним дела и предупредили его, чтобы он и близко не подходил к ипподрому. Хоукер опускался все ниже и ниже, утешаясь и взбадриваясь вином, пока не превратился в жалкое, до синевы испитое подобие того, кем когда-то был сэр Джон Хоукер.