Екатерина Лесина - Разбитое сердце королевы Марго

Бокал.

И предложение прогуляться… девица хороша, ей уже есть восемнадцать и с сегодняшнего дня она уже не школьница, а потому – почему нет? Парень устал от ощущения вечной тоски рядом с невестой своей. Он даже почти решился уйти от нее. Во всяком случае, сейчас он достаточно смел, чтобы думать об этом. Он говорит… о чем-то говорит, кажется, о луне, закате и романтике Пушкина. А девица хихикает и виснет на шее, готовая на все… ему так верится.

Потом вино на двоих.

И помутившаяся память.

Головная боль при пробуждении. Похмелье. Провалы в памяти и та самая девица, которая громко рыдает, заламывая руки. От этих рыданий его тошнит… а девица что-то лепечет про изнасилование… и кажется, грозится полицией. В полицию идти никак нельзя… мама расстроится…

Ему вообще так плохо, что он согласен на все.

А девице охота замуж… пускай… замуж – это ведь ерунда… как поженят, так и разведут. И эта мысль кажется ему совершенно логичной, более того, спасающей от всех бед.

– Дальше просто. Вы разыграли разрыв и взаимную ненависть. Даже сцену с кислотой… была?

– Была, – кивнула Настасья. – Все должно было выглядеть достоверно.

– О да, никто не усомнился. В конце концов, вы же лежали в клинике с нервным срывом. А тут такое потрясение… жениха увели, одну бросили… чем не рецидив. Папочка ваш помог проблему решить. И вы сделали вид, что исчезли из города. Из жизни Варвары. Скажите, вы с самого начала собирались его убить?

Молчание.

Но тени знают правду: собиралась, потому что женитьба на Варваре – это вовсе не наказание. Варенька красива, хотя и совершенно не умеет себя вести.

Одевается пошло.

Красится.

Но так даже лучше… Настасья не понравилась Надежде? Так пусть принимает другую невестку, в которую сынок родимый влюблен безмерно. И бесится, и кусает локти, думая, что эта размалеванная девка в леопардовом платьице навсегда прибрала ее Андрюшу.

– Вы выжидали. – Далматов сжал руку, почти выдернув Саломею с той стороны. – Смерть после свадьбы – слишком подозрительно… правда, вас хватило ненадолго.

– Не нас, – покачала головой Настасья. – Андрейки. Он оказался еще тем дерьмом.

– Хуже отца. – Варвара подругу поддержала. – Он пил… и нюхал. Надежда скрывала, что ее дорогой сыночек – наркоман. Прикинь, она говорила, что у него тяжелая жизнь, и я должна сделать все, чтобы облегчить… какая тяжелая? Работал в школе на ставке. Не перетруждался. В остальном его мамочка содержала. И проблемы решала. И чуть что, он к ней… на меня жаловался… я сначала еще как-то держала его, а он меня потаскухой… нанюхается и давай орать, будто я его вынудила жениться, жизнь поломала. Потом развода потребовал.

– Но развод вам был не нужен. И вы придумали план… какой? Инсценировать самоубийство? Но сначала обеспечить Варваре алиби… думаю, было несложно спровоцировать ссору. Особенно если он и вправду был наркоманом.

– Был. И сидел без дозы, – подтвердила Варвара. – Я должна была принести. Обещала. А сказала, что не нашла. Он рассвирепел… ударил меня.

– Что и требовалось. Ты громко хлопнула дверью и ушла к родителям. А Настасья поднялась в квартиру. Нежданный визит. Желание поговорить о жизни и, что гораздо важнее, доза с собой… хорошая доза… кокаин ведь продают смешанным, в низкой концентрации. А вы умудрились найти чистый. Конечно, вряд ли бы он скончался от передозировки, но вам нужно было отключить его разум… что было помимо кокаина?

– Какая разница?

– Никакой. Подавленная воля… или скорее полная дезориентация. Вы заставили его залезть на табуретку…

– Думал, стихи читает. Он у нас с детства любил стихи читать…

– А веревка – это галстук?

– Точно.

Ей весело, безумное веселье, которое позволяет Настасье ощутить себя живой.

– А потом – толкнуть и смотреть, как он умирает… вам повезло, что вас никто не видел. Как входили в квартиру, как выходили.

– Я научилась быть незаметной.

– Конечно, – согласился Далматов, которому на самом деле было наплевать.

Среди теней он тоже есть, не хороший и не плохой.

Равнодушный.

Почти равнодушный. Искривленный какой-то, и чем больше Саломея всматривалась в его тень, тем любопытней ей становилось.

– Что ж, у вас получилось. Смерть Андрея признали самоубийством, а наличие наркотика в крови скрыла Надежда. Ей ведь не хотелось, чтобы сына считали наркоманом. И жить бы вам дальше тихо да счастливо, но нет… что случилось? Квартиру вы продали, кредиты выплатили, остаток денег поделили, но оказалось, что деньги имеют обыкновение быстро заканчиваться? И вы решили повторить фокус?