Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

— Вы вели дело Рожновской? — приступил Арт к своим обязанностям.

Да.

— Почему не выяснили, кому принадлежал шарф, которым была задушена жертва?

— Я расспрашивал всех — и иностранцев, и Боровского. Никто не знал.

Короткое презрительное «та-ак» яснее долгих слов выразило отношение Арта к методам расследования местной милиции.

— Знаете ли вы, — продолжал Арт, — в чем состоит разница между защитой Берда и дебютом Рети?

В этот момент офицер милиции был очень похож на ученика начальной школы, которого строгий учитель вызвал к доске и неожиданно велел рассказать о квантовой теории. Поручик, разумеется, молчал, и это было самое умное из того, что он мог сделать.

— Может быть, в таком случае, — добил его Бакс, — вы нам скажете, чем отличается сицилианская защита от французской?

Растерявшийся следователь не знал, что и подумать, а Бакс рассмеялся и хлопнул меня по плечу:

— Разве я не предупреждал тебя, что ведущий расследование не имеет ни малейшего представления о шахматах?

Я же в свою очередь без труда прочел мысли бедного поручика:

«А ведь этот знаменитый Бакс немного того… чокнутый».

— О роли, порученной Баксу, — поспешил я разрядить атмосферу, — прошу не говорить никому, даже прокурору.

— Особенно прокурору, — подхватил Бакс. — Здесь, в пансионате, меня наверняка быстро раскусят, но это не, страшно, до тех пор я многое успею разузнать. Выше голову, поручик! И почитайте что-нибудь из шахматной литературы, уверяю вас, преинтереснейшее чтение. И лучший вид отдыха. Особенно после напряженного умственного труда.

Подошел хозяин пансионата и пригласил нас на обед. Мы с благодарностью приняли его приглашение, ибо время было самое обеденное, а мы сегодня даже и не завтракали.

Столовой в пансионате служила просторная комната на первом этаже. Хотя в ней стояли пять квадратных столиков, оставалось еще много свободного места. Белые скатерти, удобные стулья, хороший телевизор, у окна — пианино. Прислуживала нам молодая симпатичная девушка. Платье на ней было настолько коротким, что в первую очередь, хочешь ты этого или нет, в глаза бросались ее длинные ноги, а потом — все остальное.

— Розочка, — обратился к ней Боровский, — попрошу вас — четыре обеда и вино. Знаете, господа, я располагаю…

— Вино? — скривился Бакс. — При моей повышенной кислотности?

— Тогда, может, водочки позволите? — Хозяин весь просто исходил гостеприимством. — Я располагаю несколькими сортами. Рекомендую рябиновку.

Обращала на себя внимание манера Боровского выражаться. Он не говорил «у меня есть», а «я располагаю».

— Нелегко, наверное, вести вам такое большое хозяйство, — начал я светский разговор, как только Розочка вышла.

— Очень нелегко, вы это верно подметили, — подхватил тему владелец пансионата. — А ведь на мне еще и фотоателье. Впрочем, с трудностями я привык справляться, и что они значат в сравнении с… неприятностями, которые пришлось пережить в прошлом году. А теперь еще вот и это. Ах, судьба, как видно, ополчилась на меня, уважаемые господа! Какой-то злой рок преследует мой дом.

Я не упустил представившейся возможности:

— Не хотелось бы за обедом вести деловые разговоры, но раз уж вы сами заговорили об этом, не откажите в любезности сообщить нам некоторые подробности о вчерашнем происшествии. Сколько было времени, когда вас разбудил крик бедной женщины?

— Вероятно, около двух часов ночи. Услышав крики о помощи пани Марии, а вернее, то есть правильнее будет сказать, ее сдавленный крик, я сорвался с постели, пробежал через кабинет и выскочил в коридор. Разумеется, я сразу понял, что кричала пани Решель, так как на первом этаже кроме нее никто не живет. Я толкнул дверь в ее комнату и зажег свет. Откровенно признаюсь — я испытывал страх.

— Попав в комнату, вы заметили в ней что-нибудь необычное?

— Да нет, ничего необычного я не заметил, да, признаться, и не разглядывал комнату, а смотрел на пани Марию. Ах да, у ее постели на полу я нашел вот это, — и он вытащил из кармана кусок шелковой материи.

— Вы знаете, чей это шарф?

— Понятия не имею. Такие шарфы многие носят. Из моих жильцов, например, господин Ингмар Свенсон, наш знаменитый художник пан Ковалик, иногда и пан редактор. Но именно этого я ни у кого из них не видел.

— Пани Решель заметила его?

— Нет, я постарался поднять его незаметно. Сами понимаете, ведь в прошлом году…

— Понимаем, понимаем, — прервал его молчавший до сих пор Бакс. — Точно таким же шарфом была задушена Рожновская. Но скажите, почему вы не сразу вошли в комнату пани Решель?