Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]

Может, все-таки Ингмар Свенсон?

Последняя запись представляла сплошную загадку. «Н. Миллер 1943 год, 5 декабря». Стоп! Рожновская! Эта запись относилась к ней. Бакс вспомнил, что девичья фамилия Рожновской была Миллер. Но что означает дата?

Солнечная погода, уже два дня назад установившаяся на восточном и центральном побережье, добралась наконец и до Свиноустья. За несколько часов высохли навесы и размокшие плетеные кабины, песок бесконечных пляжей просыхал на глазах, вода в море быстро нагревалась. Город сразу повеселел.

Ожил приморский бульвар, запахли цветы, воздух наполнился ароматом шашлыков. Вернулся на свое место малый оркестр Щецинской филармонии, и перед эстрадой-раковиной на бульваре опять стали собираться любители хорошей музыки.

Пляжи расцветились сотнями ярких зонтиков, тентов и купальных костюмов. И опять самые азартные курортники чуть свет спешили на пляж, чтобы занять лучшие плетеные кабинки или трудолюбиво выкапывать и обустраивать «грайдолек» — яму в песке, которая на несколько дней станет пристанищем для всей семьи. Опять выстроились длинные очереди полуголых людей за лодками, надувными матрасами и морскими велосипедами.

Бакс, как и остальные курортники, вовсю пользовался хорошей погодой, неотступно сопровождая на пляж Божену. Милевский не мог ему помешать. Журналисту предстояло сыграть в турнире еще три партии. Две из них — с владельцем «Альбатроса» и младшим Свенсоном — дались ему нелегко, он их выиграл лишь после тяжелой борьбы, к немалому удивлению остальных участников турнира. Они были уверены, что Милевский шутя разделается со своими противниками.

Отгородившись от остальных загорающих полосатым тентом, Аристотель и Божена могли свободно поговорить.

— Меня обругал твой жених, — сообщил Арт, подставляя солнцу спину. Сколько он ни загорал, тело никак не желало приобретать мужественную шоколадную окраску. Кожа лишь обгорала да покрывалась какими-то некрасивыми пятнами.

— Почему тебя? Ведь жениться он собирается на мне! — Девушка лежала на спине, солнце ей не вредило, золотистый загар лишь усиливал ее очарование. — Я сказала, что о наших делах мы с ним поговорим осенью, в Варшаве.

— Если все закончится благополучно, ты выйдешь за него замуж?

— Не знаю, я к нему уже привыкла, он очень заботится обо мне. Арт, ты раскроешь это дело?

— Ты спрашиваешь об этом так, как будто речь идет о том, люблю ли я темное пиво.

— А ты любишь?

— Люблю.

— Ну так как?

— Охотно выпил бы, если бы мне его сейчас дали.

— Да я не о том.

— Раскрою. Для этого я сюда и приехал.

— Знаешь, Арт, мне все время кажется, что в нашем пансионате еще что-то произойдет.

— Не исключено.

— И ты так спокойно об этом говоришь!

— А мне хорошо! Солнце, море, красивая девушка…

— Я тебе нравлюсь?

— Да, ведь я тебе уже это говорил.

— Не говорил, а сболтнул по пьянке.

— Я сказал правду.

— Значит, я тебе нравлюсь?

— Я бы соврал, если бы стал это, отрицать.

— Ты всегда так разговариваешь с девушками? Ведь знаешь, что мне хочется услышать.

— Ты мне очень нравишься, — сказал он так, что девушка приподнялась и посмотрела ему в глаза.

— И ты хотел бы видеться со мной в Варшаве?

«Что на нее нашло? — удивился Арт. — Кокетничает со мной, что ли? Разве не видит, что я от нее без ума?» Он кивнул головой.

— У тебя есть телефон? Хочешь, я позвоню тебе? Сходим куда-нибудь, посидим. Или съездим в Беляны, осенью там чудесно.

— А что скажет…

— …Януш? Он не запрещает мне встречаться с друзьями.

— И не запретит после свадьбы?

— Я не выйду за него, пока не кончу института, — решительно сказала девушка.

— Так ведь еще три года ждать! Он согласится?

— А это уж как ему будет угодно. Я все хорошо обдумала. Хочу быть независимой, а для этого надо иметь специальность.

— Кем ты будешь?

— Я занимаюсь плаванием, получу специальность инструктора по плаванию, может, потом стану тренером.

— А он знает о твоем решении?

— Знает. И думает, что я шучу. Арт, ты работаешь в милиции?

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Я не очень люблю тех, кто работает в милиции, извини.

— Не извиняйся. Я работаю ассистентом на романо-германском факультете Варшавского университета.

— Ничего себе! То-то Януш мне говорил, что ты притворяешься, будто не знаешь немецкого. И шведский наверняка тоже знаешь.

— Шведского я не знаю, как раз учу его, а немецкий действительно знаю.