Александр Аде: Зима мести и печали

– Боюсь, мой ответ страдает излишней обтекаемостью, – улыбается она кисло. Рот у нее вялый и, пожалуй, крупноватый для ангела. – Это был очень жесткий человек. Я бы даже сказала: безжалостный.

– И вы ощущали его жесткость на себе?

По ее лицу пробегает волна смятения, словно зыбь на воде от ветра, но слова прямо противоположны мимике:

– Со мной он был абсолютно корректен.

– Как же понимать ваши слова о его безжалостности?

– От него исходила беспощадная сила… аура… – Марго запутывается, беззащитно смотрит на меня своими фиалковыми, испуганными, и я словно слышу, как гулко колотится ее сердечко.

– Заранее прошу извинения за бестактность, но почему он уволил вашего отца… вернее, отчима?

– Я в это не вникала… Пожалуйста, не называйте отца отчимом, он любит меня так, как… как никто и никогда.

– И где ваш отец работает теперь?

– На том же заводе… инженером.

– Рядовой сотрудник?

Нежные щечки Марго розовеют.

– Но уж теперь-то ваш муж наверняка восстановит его в должности? – В конце предложения ставлю голосом вопросительный знак легкого сомнения.

– Надеюсь, – откликается она печально и вздрагивает: в гостиной появляется Принц.

– Ну что, поговорили? – Он переводит взгляд с жены на меня грешного.

Я бы с удовольствием пообщался с Марго еще, но читаю в ее напряженно застывших глазах такое нежелание продолжать разговор, такую отчаянную мольбу не трогать ее, что только пожимаю плечами.

Принц уводит меня в свой кабинет, скорее похожий на мирную келейку кандидата пропыленных наук, чем на капитанский мостик хозяина стальной державы. Шкафы с книгами, ноутбук. Магнат осчастливливает своим задом массивное кресло у стола. Я плюхаюсь на диван и пытаюсь побеседовать по душам, но проклятый буржуй высокомерничает, упрямо держит дистанцию и на откровенность не идет.

– За что, – спрашиваю, – ваш отец вашего же тестя погнал из директоров?

– Зачем это вам? – отвечает вопросом на вопрос. – Любопытство заело?

– Послушайте, – терпеливо начинаю его убеждать. – Без информации – любой, касающейся вашего отца, убийство я не размотаю. Помогите мне.

Он еще минут пять ломается, потом неохотно, едва раскрывая рот, как чревовещатель, выдает следующие сведения.

Царь уволил отца Марго за финансовые махинации. Вот уж точно: вор у вора шапку украл. («Но Марго ни слова, – предупреждает меня Принц, – она отца глубоко уважает».)

Своей молодой законной супруге Царь не изменял – во всяком случае, Принцу подобные случаи неизвестны. А вот она «способна на все» (произнеся эти слова, хозяин сталелитейных заводов аж передергивается от гадливости).

– Я лично убежден в том, что отца убил Кот, – внезапно говорит Принц. – Советую заняться этим типом вплотную. Будь на моем месте человек, подобный отцу, он бы давно убрал Кота и закрыл тему. А я рефлексирую, как Гамлет. Надеюсь, такой персонаж вам известен? – добавляет он иронично. – Действуйте, уважаемый, – голос его становится накаленно-жестким, – не спите на ходу, ищите убийцу, я вас за ручку водить не буду.

Крутой. Кругом одни крутые. Что за напасть! Раздраженно плюю, но не на пол, а так, символически, внутри себя, и ретируюсь.

На диване в гостиной сидит Марго, поникшая, как увядший цветок, – сравнение банальное до невозможности, но верное. Черные волосы льются на длинную склоненную шейку, грудки и узкие плечики. На слова прощания отзывается слабой улыбкой. По контрасту со своим преисполненным апломба мужиком она выглядит такой грустной и хрупкой, что щемит сердце. Э, да не собираешься ли ты втрескаться по самые уши, Королек? Только этого тебе не хватает для полного счастья.

Выхожу в ночь и снег, залезаю в «копейку» – и вот уже кидается под колеса и уносится назад укатанная шинами дорога, скользят деревья в подрагивающем свете фар. Прощай, светлая королева Марго, свидимся ли когда-нибудь? Может быть, это о тебе написал когда-то кривоногий поручик Мишка Лермонтов: «Творец из лучшего эфира соткал живые струны их, они не созданы для мира, и мир был создан не для них!» Не уверен насчет мира, а для меня ты не создана точно…

Из «копейки» названиваю «Есенину»:

– Нет ли чего свеженького?

– Пока по нулям, – в его артистичном баритоне звучит апатия. – А что у тебя?

– И у меня дупель-пусто.

Разъединяемся.

Набираю номер мобилы молодой вдовушки Царя.

Конечно, я мог бы попросту, без затей, сказать ей, что Принц нанял меня выяснить обстоятельства смерти ее муженька, но чутье, которому доверяю безоговорочно, подсказывает: не надо. Принц и его «мамаша», похоже, ненавидят друг дружку, особенно сейчас, когда начинается дележ наследства. А потому стоит мне только упомянуть имя магната – и вдовица пошлет меня так далеко, что шагать буду всю оставшуюся жизнь.