Александр Аде: Зима мести и печали

– Рекомендация такого человека дорого стоит, – как манекен улыбается Принц, любезно кивая Чукигеку. Слова он выговаривает с аристократической учтивостью и неуловимым акцентом, точно иностранец, выучивший русский по разговорнику для деловых людей. И уже мне: – Я вас нанимаю. Надеюсь, вы найдете того, кто заказал моего отца.

– Постараюсь, – в тон отвечаю я.

– Разумеется, оплата – по конечному результату.

– Резонно.

Опять его губы раздвигает ничего не значащая улыбка. Протягивает мне визитку, зажатую между двумя пальцами. Принимаю, небрежно засовываю в карман. Едва заметным движением музыкальной ручонки Чукигек отпускает меня, чтобы пошушукаться с Принцем всласть.

Около часа слоняюсь среди сильных мира сего, без особого успеха изображая скучающего богача, затем с Чукигеком пускаюсь в обратный путь. По дороге алюминиевый божок хранит непрошибаемое молчание. Вылезаю возле своего дома, и слабо мерцающий в темноте серебристый внедорожник, поморгав огнями, исчезает, оставив меня наедине с колдовской, точно белой ночью, озаренной безгрешным снегом.

* * *

Подъезжаю к деревушке под названием Яблоневое.

Как писали в прежние времена, позвал меня в дорогу телефонный разговор с Принцем, который и разговором-то можно назвать с большой натяжкой. Просто «русский Крупп», как льстиво величает «стального» буржуя принадлежащая ему газетенка, процедил сквозь зубы, что в семь вечера он и его женушка готовы ответить на мои вопросы.

Приминая колесами «копейки» снежный наст, качу по главной улице сельца. В зыбком свете фар скользят заборы, деревянные избы старых русских и каменные хоромы новых.

Вот и деревенька позади. Передо мной – за узорчатой оградой – таится во тьме коттеджный поселок, обиталище губернатора, мэра и прочих гулливеров нашего городка. На въезде – засевший в будке охранник. Жму на кнопочку. Из вкрапленного в ограду динамика раздается тяжелый, как колун, голосина. Просит представиться. Услыхав ответ и проверив паспорт, Цербер минуту-другую медлит, потом, похмельно ворочая языком, милостиво дозволяет продолжить движение.

Отыскиваю трехэтажный особнячок Принца.

Представляю, что бы при виде его нацарапал гусиным перышком старинный писака: «Окна этой тихой обители изливают уютный свет, отчего пышный снег сияет и посверкивает, напоминая о Рождестве, а хозяева мирно беседуют у камелька».

Вхожу – теплынь, как в оранжерее. Похоже, камелек пашет здесь на совесть, отапливая огромный холл и соответствующую гостиную. Все вокруг легкое, изысканное, разноцветное, женственное.

Навстречу мне легко поднимается с дивана то ли тропическая бабочка, то ли оранжерейный цветок – брюнетка с фиалковыми глазами и утонченно-печальным личиком. С таких только ангелов господних рисовать. На бабочке золотисто-зеленовато-кремовый костюмчик: блузочка и широченные брюки, которые я поначалу принимаю за длинную юбку. Эта баттерфляй настолько в стиле интерьера, что у меня возникает крамольная мысль: не приобрел ли ее Принц вместе с мебелью?

– Муж предупредил, что вы приедете… Кофе, чай, коктейль? – воркует она нежно-музыкально, после чего удаляется, чтобы исполнить мое скромное пожелание.

Я уже плохо соображаю, где нахожусь: в обалденной гостиной с мозаичным мраморным полом или в раю. Завороженно глазею на пламя, полыхающее в пасти громадного камина, и оборачиваюсь, когда в гостиную еле слышно впархивает все та же бабочка, катя перед собой столик, на котором дымятся и источают аромат две хрупкие чашечки, окруженные отменно сервированным приложением.

Пригубив душистый чай и отведав тающей во рту закуски, поднимаю глаза на сидящую напротив красотку. Встретив мой взгляд, ее зрачки боязливо мечутся, и она улыбается кротко и нездешне, словно жительница далекой планеты, заселенной полубабочками-полулюдьми.

– Позвольте задать вам несколько вопросов.

– Я к вашим услугам, – с готовностью откликается она, но ее большие глаза, нежные и пугливые, по-прежнему избегают моего взгляда.

– Что вы думаете по поводу убийства?

– Не знаю, что и сказать… – мнется она. – В газетах столько написано… Мне практически нечего добавить.

– Что представлял из себя ваш свекор?

– Он был… – Марго целомудренно потупляет глазки, и мне кажется, что на полу появляются фиолетовые отсветы. Кротко вздохнув, она продолжает: – Незаурядным человеком. Сложным. Неоднозначным.

– И в чем проявлялась его сложность? – не отстаю я.