Александр Аде - Зима мести и печали

– А все-таки тебе не следовало так легко идти со мной на контакт, не проверив личность, – поучаю напоследок. – Не забывай, убийца не пойман.

Он впервые улыбается, симпатично и ясно.

– А вы вчера были у мачехи.

А я-то его не углядел. Ишь ты, математик. Голова.

Пока мы – без особого для меня успеха – развлекались игрой «вопрос-ответ», стемнело окончательно, словно некий джинн зачернил небо волшебным углем, отчего оно светится гигантский черным опалом.

Снова оказавшись в своей «копейке», достаю сотовый и звоню бывшей жене Царя. Сообщаю, что ее старший сыночек нанял меня… и т. д. и т. п., и интересуюсь, когда она сможет меня принять. «А вы точно не из газеты?.. Да хоть сейчас».

Обитает прежняя супружница магната в том самом окраинном районе, где когда-то скакало мое голопопое детство и целовалась безмозглая юность. Качу мимо укрывшихся во мгле заводиков, заводов и заводищ, мимо маленькой площади с домиком культуры, сворачиваю, еду вдоль трамвайной линии и углубляюсь в районные недра.

Среди ветшающих сталинских халуп, выхваченных из тьмы скупым светом фонарей, обнаруживаю семиэтажный элитный домишко, паркую «копейку», вылезаю в зимнюю тьму, всхожу на третий этаж и нажимаю пупсик звоночка.

Дверь отворяет среднего роста полная женщина в зеленом халате с золотой росписью. Острижена коротко, покрашена под блондинку, отросшие волосы у корней темные и седые. Крепкая баба, хозяйственная, надежная. Только такая могла долгие годы терпеливо ждать муженька из тюряги и растить двух сыновей. И когда Царь турнул ее, поменяв на молоденькую, не сломалась, не из таковских.

Она приглашает меня на кухню, и там, прихлебывая крутой индийский чаек, я завожу приятную беседу. На мой вопрос, как ее именовать, баба бойко отвечает:

– Варварой. Обойдемся без отчества. Я ведь еще молодая, в самом соку, – и игриво подмигивает. В мои мозги на мгновение закрадывается нехорошая мысль: неужто придется ублажать и первую женку Царя? Вот уж чего хотелось бы избежать.

– Я столько времени без мужика, что за девочку сойду, – шаловливо продолжает она, передергивая сдобным телом. – Так какие ко мне вопросы?

Долго не размышляя, говорю первое, что лезет в голову:

– С мужем дружно жили?

Крупной рукой Варвара задумчиво теребит узорчатую салфетку.

– Не тот вопрос задаешь, парень. Тебя как кличут?.. Корольком? Ну, так вот, Королек, выслушай и сообрази. Замуж я вышла за бывшего зека – это как? Думаешь, кайф?

– Зачем тогда выходили?

– Жизни ты не знаешь, милай. У меня самой родитель отсидел. Мать его пятнадцать лет ждала. Гуляла, конечно, не без того, но не развелась, хотя спокойно могла, боялась очень, обещал убить, ежели не дождется. А мне заказала: упаси тебя Бог связаться с уголовником. Но видать мне на роду было написано с тюремным жить.

– Влюбились?

– Какое там. Я смолоду веселая была, заводная, мужики вокруг так и вились, ну и пошла по кругу. Вот, говорят, гены. И ведь точно, от генов этих никуда не денешься. Мать гуленой была – и я такая, она за зека – и я тем же макаром. А может, судьба такая? В общем, получилось так: мужиков много, а чтобы жениться – никого. А Царь, который к тому времени только из тюряги вышел, сразу предложил замуж. Порассудила я, всплакнула, уж очень не хотелось за зека, и решила: будь что будет. По-любому лучше, чем бобылкой куковать, все-таки семья.

– И какой он был муж?

– А никакой.

– Бил?

– Не без этого, конечно, но ведь и я баба не промах, не сильно позволяла. Речь не о том. В семью, паразит, ни шиша не приносил, все с корешами прокучивал да на девок тратил. А потом, когда в гору двинулся, и вовсе видеть его перестала. Правда, начал тогда детьми заниматься, старшего за границу определил.

– Зла на него не держите?

– Поначалу, когда узнала, что мне эту сучку предпочел, бесилась, не без того. А потом смирилась. Он мне хорошее жилье купил, денежки отстегнул немалые, живу как барыня. Ну а сейчас и вовсе успокоилась: он мертвый, а я живая.

– Кто же мог его?..

– Мало ли на свете «добрых» людей.

– А все-таки?

Она хмыкает, пожимает круглыми плечами.

– Я в мужнины делишки не вникала. Знаю одно: мои сыны этого сделать не могли. А то про моего старшего разные вонючие газетенки всякую гадость пишут. Ты этим бумагомаракам не верь.

– Часто сыновья вас навещают?

Водянистые глазки Варвары становятся жесткими и злыми.

– Ты меня с детьми не ссорь. Да если они вообще обо мне забудут, слова не скажу. Они лучше, правильнее отца-матери. Погоди, мои ребята еще такое совершат, мы только рты разинем. За них я кому хочешь глотку порву.