Валерий Фатеев - Город в законе - Магадан, триллер

Я огляделся и почувствовал, как лицо мое загорелось.

И не только от стоградусного пара…

В бане было человек семь — большинство молоденькие девицы и… все абсолютно голые. Они уставились на меня и я машинально прикрыл веником причинное место.

Раздался дружный хохот.

— Чего ржете, — вступился за меня хозяин. — Человек первый раз, к тому же в отличие от вас, скромный.

— Перекуем, — заверила одна из компании.

Кое-как я справился с неловкостью, веник стал использовать по назначению, но в сторону девиц осмелился взглянуть только в трапезной, когда мы уселись за стол — там совсем нагишом ходить не разрешалось.

Все мужчины были мне знакомы — врач, художник и еще один, кажется, из таможни. Насколько я помнил, все они были людьми семейными. Девушки были не старше лет двадцати, это точно. А то и моложе. Блондинка, брюнетка, шатенка, опять брюнетка. Высокая, среднего роста, маленькая. Полная, худощавая… на любой вкус.

— Блондинка твоя, — вполголоса сказал мне Валера. — Так что действуй.

Я пригляделся к девушке. Хорошее неиспорченное лицо. Серые спокойные глаза. Высокая полная грудь, чистая кожа. Да, вкус мой Кутылов угадал… но возраст.

— Валера, она же мне в дочери годится.

— А тебе что, нужно, чтобы в бабушки!

Я заткнулся. Бабушка мне не требовалась…

Мы пили, рассказывали анекдоты, ходили в парную и ныряли в бассейн. И после трех рюмок Галя мне начала нравиться и даже очень.

— Не спеши, — прервал мои жеребячьи устремления Валера. — На пять минут разговор.

Мы уединились и он изложил проблему.

…С приходом к кормилу новой администрации, на него стали давить. Для них он был чужаком — во-первых, не дал в свое время деньги на выборную компанию, во-вторых открыто критиковал всех их представителей.

— Как же ты так… лопухнулся.

— Я не мог поверить, что они пройдут. И больше чем уверен, что по-честному они и не прошли бы. Подтасовка. Голоса-то он "заработал" на трассе и мне известно, как на прииске, где всего с грудными и стариками — двести человек, за него голосуют пятьсот!

У меня отнимают лицензию на водку, натравили все контролирующие службы, штрафы за штрафами, в общем, допекли. И все направляет этот… Жандармов.

— Чем я могу помочь?

— Я дам компромат, пиши на него во все центральные газеты — если и не опубликуют, какой-никакой шум будет. Шум ему не нужен!

— Это я уже слышал, но тогда… в отношении меня только успокоились, опять начнется.

— Успокоились! Тебя ославили на весь город. Ворье и проститутка обозвали тебя самого чуть ли не вором, а ты и утерся. Если ты сейчас займешь оборонительную, а того хуже выжидательную позу, то таким и останешься до удобного для них момента… Помнишь анекдот, а у него что-то что-то было. Пальто украли у него, вот что было!

И второе. Я хочу в депутаты городской Думы. У тебя опыт и положительный. Пойдешь моим доверенным лицом.

— Статус неприкосновенности?

— Нет, тут я чист. Хотя от сумы и от тюрьмы не зарекайся. Дело в другом — чтобы не бандиты и купленные командовали в Думе, а нормальные, обладающие здравым смыслом мужики.

Я подумал и согласился. Хотя я и понимал — не дурак же — что мной Кутылов затыкает свою проблему.

И еще я помнил слова Устиныча насчет татар. Может, он и прав.

Мы вернулись к столу. И обмыли наше соглашение.

И я поехал с Галей к ней на квартиру, жила она рядом с торговым центром.

.. Раньше я не верил приятелям, утверждавшим, что молодая баба и тебя делает моложе. Обычный, мол, треп — какой ты есть, таким ты и будешь. Галя мой скептицизм развеяла. Мы начали целоваться еще в такси, затем на лестничной площадке и, почти не разнимая губ, добрались до кровати. С жадной страстью, которой я давно в себе не помню я целовал ее груди, живот, бедра и она всем телом благодарно отзывалась на мои ласки. Мощная симфония соития подняла нас на самый гребень волны и понесла как одно целое куда-то в сладкую сумасшедшую даль. Она оказалась настолько любвеобильной, раскрепощенной и… умелой, что порой я не знал, кто из нас старше и опытнее.

Волна рухнула на земной берег, ночь кончилась и на зорьке, опустошенный, я плелся домой. Удивительно, но усталости я почти не чувствовал.

Пес уже ждал меня за закрытой дверью, но обнюхав мои штаны, как-то странно посмотрел и отошел, зевнув. Чем-то я ему не понравился… Может, перегар… пьяным он меня не любил — не видел логики в поведении. А может…

— И наши верные собаки измену чуют раньше нас…

Угрызения совести меня не мучили.