Валерий Фатеев - Город в законе - Магадан, триллер

В этом же постановлении было прямое предписание органам, теперь уже городской прокуратуры опять возбудить следствие.

И снова пошли допросы.

Но тут наконец подъехал и мой адвокат.

— Ничего не объясняй. — Настоял он.

— Почему… ведь вины моей нет. Свидетелей вполне достаточно и бумаги можно восстановить.

— Их можно восстановить, но так же можно и утерять. И свидетелей. Побеседует с ними доверительно опер и глядишь они от своих показаний быстренько откажутся. И на суде ты окажешься голенький.

Так мы и поступили. И следователь, накатав обвинительное заключение, передала его судье. Взяли с меня, как с заправского подследственного, подписку о невыезде.

И повис я между землей и небом, между честным человеком и преступником. Клеймо подследственного давило на меня в плане моральном, на издательство, хотя через две недели губернатор и отменил постановление своего зама, в финансовом — кому хочется связываться с фирмой, что под колпаком. А ходить и бить себя в грудь, вопия о своей невиновности, было противно.

Проба была достаточно жесткая и для моих приятелей. Увы, многих в тот момент я потерял. Скажу так — чем выше было положение, тем легче оказывалось предательство.

Но прошло какое-то время и я плюнул на свои интеллигентские терзания и с головой окунулся в работу. Умный человек, думалось мне, сам разберется, что к чему, а с дурака какой спрос.

К своему положению я почти привык, затишье меня устраивало.

Меня, но не моих "друзей".

Начались звонки.

Звонили поздно вечером, чтобы наверняка застать. Сын первый схватил трубку и недоуменно протянул:

— Тут какого-то козла спрашивают…

— Положи трубку, сынок, это хулиганье резвится.

Длинный звонок раздался снова. Я ответил.

— Ну ты, козел, мы тебя предупреждаем, будешь волну гнать…

И дикая циничная матерщина, поясняющая, что будет со мной и моей семьей в этом случае.

В диалог я с ним не вступал.

— Кто звонил? — встревоженно спросила жена.

— Да так, по работе, — как можно безразличнее ответил я.

— Не ври, я по твоему лицу вижу… И кстати, какой-то Идиот звонил и днем. Интересовался моим здоровьем и ребят. Чего они от тебя хотят?

— Не бери в голову, это мои проблемы.

— Твои, а пугают нас, — резюмировала Люда и надолго задумалась.

Борщев на мое сообщение отреагировал, на мой взгляд, неадекватно.

— Давно пора, — сказал он, как будто услышал долгожданную весть. — А то я уже забеспокоился, какую такую неординарную подлянку они выдумывают. А тут пугают, значит, ни на что решиться не могут.

— Пока, — подчеркнул я.

— Вся жизнь состоит из пока. Придется потерпеть. Телефон дома выключай, когда без надобности. Домашним твоим лишние стрессы ни к чему.

— А как с этим можно бороться? Есть же какая-то аппаратура — и прослушивающая, и фиксирующая. Может, поставить аппарат с определителем номеров.

— В Магадане это не проходит — не тот уровень связи. Да и не дураки же они — с автомата, скорее всего, звякают. А ставить тебя на прослушку пока тоже оснований нет. У нас такая аппаратура на вес золота.

Я внял его совету. Правда, телефон не отключил, а только вырубил звонок. Так что теперь он работал в одну сторону.

Когда мои знакомые стали жаловаться, что до меня не дозвониться, я шутил:

— Телефон я ставил не для вашего, а для своего удовольствия.

Затем, опять-таки по совету Саши приобрел автоответчик и вскоре телефонная осада прекратилась. Светиться на магнитофонной пленке не хотелось никому.

Звонки прекратились, но однажды старший пришел из школы раньше обычного и явно не в себе.

— А у нас Костю убило, — крикнул он прямо с порога, бросив на пол полиэтиленовый пакет с книгами. По традиции выпускников дипломат он уже на занятия не носил.

— Как это убило?

— Током.

На перемене они пошли покурить за трансформаторной будкой. Тут подъехала какая-то машина, из нее вылез монтер, открыл трансформаторную и потом крикнул:

— Ребята, помогите, подержите провод.

И протянул провод тому, кто стоял ближе — Ивану.

— Но ты же не знаешь Костю, он вечно вперед всех норовит и тут тоже — за провод схватил, он как бухнет и огонь, и Костя…

Неожиданно сын замолчал и заплакал. Пережитое дошло до него только сейчас.

Я не мешал ему. Пусть, легче станет. Потом, кое-как успокоившись, Иван продолжил:

— А монтер кричит — бежите быстрей, "скорую" вызывайте. Мы и побежали. А Костю уже не откачали.

— А монтер?

— А он уехал. Я когда бежал, заметил — он в машину сел и уехал.