Ольга Володарская - Зов темной воды

– Зачем это тебе?

– Хочу искупить вину перед Родиной, – не моргнув глазом, соврала Эллина.

– А справишься? – хмыкнула та.

– Постараюсь.

– Самый тяжелый на сегодняшний день объект – строительство нового корпуса завода торфопереработки. Скоро дожди начнутся, заморозки, а здание надо сдать в срок. Кирпич придется таскать на своем горбу. И работать, невзирая на погодные условия…

– Я готова!

– Кирпич выкладывать можешь? – поинтересовалась та.

– Нет, но научусь. А пока могу просто его таскать. Или раствор замешивать.

– Ну, хорошо… Рабочий энтузиазм мы приветствуем… С завтрашнего дня приступаешь!

Так Эллина оказалась на стройке.

Первый день было не просто тяжело – невыносимо. Тележки с кирпичом казались неподъемными, чтобы сдвинуть их с места приходилось прикладывать нечеловеческие усилия. Через несколько метров они вязли в жидкой глине раскисшей дороги, и, чтобы вытолкнуть их, женщины вынуждены были подкладывать под колеса доски. К концу трудовой вахты Эллина едва держалась на ногах. Придя в барак, она упала на нары, даже не удосужившись помыться. И только, казалось, провалилась в сон, как зазвучала сирена подъема. Лишь одно давало Эллине силы – мысль о том, что, надрываясь, она борется с тем, кто живет внутри ее…

Правда, пока безрезультатно! Но Графиня не теряла надежды, ведь с каждым днем она брала на себя все большие нагрузки…

Прошло три недели. Эллина научилась не только справляться с тележками, но и месить раствор, а также вполне сносно класть кирпич. Она бралась за любую работу, вкалывала по двенадцать часов, но единственное, чего добилась – хронической усталости и непрекращающихся болей в суставах. Ее даже хотели сделать бригадиром «возчиц», да Эллина взяла самоотвод.

Спустя еще месяц каторжных работ Эллина наконец потеряла ребенка!

Едва оклемавшись после выкидыша, Эллина вернулась на стройку. Она и рада была бы перейти на более легкий участок, да ее желания никто не спрашивал. Решилась искупать вину перед Родиной тяжким трудом – искупай! Наравне с остальными. Другие не так перед советской властью провинились, всего пятилетний срок отбывают, и ничего – трудятся. Да еще с песнями! Естественно, патриотическими. Эллина только диву давалась, слушая их. Все, за исключением идейных контрреволюционерок, даже после всего кошмара, с ними происшедшего, оставались верны коммунистическим идеалам и считали, что живут в самом замечательном государстве. Эллина так не считала и песен с ними не пела, хотя со времен войны помнила некоторые.

Как-то утром, когда она только-только взвалила на плечо мешок цемента, ее окликнула надзирательница.

– Твоя фамилия Берг? – спросила она. В ее вопросе не было ничего удивительного, потому что всем заключенным были присвоены номера, которые, собственно, и были в ходу. – Там к тебе приехали…

– Ко мне? – не поверила своим ушам Эллина. – Приехали? Ну, это вряд ли… – Ей были запрещены свидания. А если бы и нет, то родственников, которым разрешалось навещать заключенных, у нее не было.

– Если ты Берг, то к тебе. Мужик вроде. Говорят, свиданку выхлопотал аж через министра какого-то…

Эллина свалила мешок на землю и неторопливо пошла к зданию главного корпуса. Она не спешила, потому что знала, кто явился по ее душу. «Мишка, больше некому, – обреченно размышляла она, бредя по жидкой грязи. – И тут меня в покое не оставляет…»

Но Эллина ошиблась в своих прогнозах, что стало ясно, когда ее ввели в комнату для свиданий. Мишка был широким, коренастым, с короткой шеей, а мужчина, что стоял лицом к зарешеченному окну, имел худощавое телосложение, был высоким и узким в кости. Малыш, сразу же узнала его Графиня и хотела убежать, спрятаться, а то и раствориться в воздухе, лишь бы не встречаться с ним лицом к лицу, но…

– Здравствуй, – сказал Егор, повернувшись.

Эллина молчала. Стояла, не шевелясь. Только пальцы, сжимающие ободок ватной ушанки, нервно подрагивали.

– Поговорим?

Графиня попятилась. Она не хотела ни говорить с Малышом, ни видеть его, но дверь оказалась запертой. Пришлось остановиться.

– Ты не говорила мне, что беременна, – вновь подал голос Егор. – Если б я знал… – Он сделал порывистый шаг в ее направлении. – Мне так жаль, что ты потеряла его…

Эллина стукнула в дверь ногой и крикнула:

– Я могу отказаться от свидания?

– Элли, да что ты? – взволновался Малыш и сделал к ней несколько шагов. – Знала бы ты, чего мне стоило добиться свидания…